Все было так непривычно и почему-то прекрасно. Я почувствовала, как слезы жгут глаза, и порадовалась, что надела темные очки.
Позже, провожая отходящий от причала паром, я махала рукой Рику и Джастину. Солнце почти село. Мои парни появились на палубе: темные, уже не слишком различимые силуэты, – и мы продолжали махать друг другу, пока паром не исчез из виду.
Мне не хотелось с ними расставаться.
Надеюсь, это показатель полной нормы.
ДЖИНСИ
ВСЕ В ИЗЛОЖЕНИИ
Нелепый, сумасбродный каприз: этим вечером мы с Клер остались дома, вместо того чтобы транжирить денежки в баре. Налили себе пива и заказали пиццу.
Клер читала какой-то детектив, действие происходило в Египте в конце девятнадцатого века, а я погрузилась в биографию Бенджамина Франклина. И все было тихо, пока часов в одиннадцать не заявилась Даниэлла. За собой она тащила очередного поклонника. Клер, она сидела в тонкой хлопчатобумажной сорочке, прижала к груди диванную подушку и поджала ноги под стул. Я, в майке и джинсовых шортах, чувствовала себя увереннее и поэтому поднялась, чтобы пожать руку последнему в длинной очереди поклонников Даниэллы. Брр! Все равно что схватить вареные макаронины! Запястье парня было не толще спички!
Даниэлла представила красавца как Стюарта и пояснила, что он заглянул на минуточку.
Стюарт покраснел до ушей и умоляюще взглянул на нее. Та ткнула пальцем в сторону ванны. Мы с Клер обменялись вопросительными взглядами. Даниэлла, напевая себе под нос, опрокинула сумочку на разделочный стол.
Минуты через две вернулся Стюарт, и Даниэлла проводила его до двери. Без всяких поцелуев. Даже в щечку.
Голова Стюарта болталась, как у куклы, японского болванчика.
– Ну и… – издевательски протянула я, когда Даниэлла пришла на кухню, – как твой поклонник?
Она пожала плечами и отвела глаза.
– Вроде бы ничего. Мы договорились встретиться еще раз. Знаешь, он адвокат!
– Да ну? Надеюсь, в суде он ведет себя порасторопнее. Этот парень – настоящая дохлая муха. Абсолютно безликий тип. Амеба какая-то!
– Неправда! – надулась Даниэлла. – Ну ладно, может, ты права. Самую малость.
– Я едва расслышала, как он поздоровался, – поддержала Клер. – Он слишком мягок для работы в суде.
– Вернее, слишком тощий для работы в суде, – хихикнула я.
– Что? – дуэтом вскричали мои соседки.
– А то! Он слишком тощий для работы в суде! Не производит впечатления. Подуешь, и свалится. Тот самый слабак, каких мачо забрасывают песком на пляже.
– Это нечестно!
– Но я же не сказала, что у него мозгов не хватает! Может, он – суперинтеллектуал! Или вообще славный малый. Или богат. Капиталы семьи или что-то в этом роде. Но не могу представить его успешным адвокатом, особенно если ему приходится защищать обвиняемого в суде присяжных. Если он целыми днями просиживает за столом, заключая миллионные сделки, – это еще туда-сюда. А может, он пользуется своей неказистой внешностью, чтобы одурачить оппонентов?
– Ты действительно считаешь, что внешность имеет такое значение для профессионального успеха? – усомнилась Клер.
– В данном случае да. Высокие мужчины заметнее коротышек. Хорошо сложенные мужчины считаются более сильными, чем толстяки или тощие. И присяжных скорее убедит защитник с внешностью героя, красавца, такого, с кем хотят встречаться женщины. Такого, каким мечтают стать все мужчины.
– Думаю, мне не стоит идти на второе свидание, – неожиданно заключила Даниэлла. – Джинси очень убедительна. Плюс… ну. Не знаю, не нравится мне его имя. Стюарт-шмуарт. Фу!
– Стюарт – карлик, – ухмыльнулась я. – Видите? Не человек, а мышь!
– И ты порвешь с человеком только из-за его имени? – возмутилась Клер. – Я тебе не верю! Как бы ты себя почувствовала, если бы парень порвал с тобой только потому, что невзлюбил твое имя!
Даниэлла дернула плечиком:
– Его проблемы. Кроме того, как может любой нормальный мужчина не любить имя Даниэлла? Я вас умоляю! Правда, один парень как-то на первом свидании назвал меня Дани-эль, после чего я с ним немедленно распрощалась.
– И вообще, зачем тебе другие парни? Ты ведь была в доме Криса, познакомилась с его родителями? Разве не здорово?
Даниэлла вспыхнула и, отвернувшись, открыла холодильник.
– У нас осталась диетическая газировка?
– Она не желает обсуждать эту тему, – объяснила я. – Крис не включен в список. Она не принимает его всерьез. И намеревается разбить его сердце.
Даниэлла хлопнула дверцей холодильника и круто развернулась.
– О, ради Бога! Крис не влюблен в меня.
– Разумеется, влюблен, – спокойно возразила я, – просто ты не желаешь это признать.
Клер подошла к Даниэлле и положила руку ей на плечо. Я впервые видела, как она дотронулась до кого-то. Ничего не скажешь, эта девушка – настоящая шкатулка с сюрпризами.
– Даниэлла, по-моему, Джинси права. Это вполне очевидно. Он смотрит на тебя так… словно смысл его жизни только в том, чтобы видеть тебя.
– Он…
Ага. Даниэлла не могла это отрицать!
– И ты тоже влюблена в него, – добавила я.
– Ничего подобного.
– Ладно, скажем так: питаешь к нему сильные чувства.
– Вовсе нет!
Я кинула на Клер многозначительный взгляд, говоривший: «Вот видишь!»
– Да ну? – хмыкнула я, показав на правое запястье Даниэллы. – В таком случае что это за штуку ты нацепила?
Даниэлла нервно – виновато? – коснулась широкого браслета:
– Какую штуку? Ах это? Ничего особенного. Всего лишь перламутровый браслет.
– И чей это подарок?
– Ладно, достали! Крис! Крис подарил. Когда я ездила к его родителям! Но это ничего не значит. И… и это не обручальное кольцо.
– Поэтому ты его носишь? Это не золото.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103