»
По крайней мере мне так казалось.
Громкое, вызывающее «пошли вы все на…!», адресованное миру.
«О’кей, вот она я, распластанная на вашем общественном тротуаре! А теперь убирайте мусор! Вы не замечали меня, пока я была жива, не слышали моих криков о помощи, а вот теперь, когда я мертва, вам уж никуда не деться! Волей-неволей придется обратить на меня внимание!»
Постепенно до меня дошло, что можно гадать хоть сто лет, выдвигать версию за версией, но я никогда не узнаю, что заставило Гейл Блек, сорока одного года, подняться по серым бетонным ступенькам на крышу многоквартирного дома с отчетливым сознанием того, что спускаться она будет другим путем.
Самоубийство еще и акт предельной скрытности.
Я закрыла дверь кабинета и соскользнула по ней на пол.
И расплакалась.
КЛЕР
СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА
Я рылась на полках с романами, когда снова увидела его. Незнакомца. Поклонника. Книголюба. Похожего на викинга парня, которого встретила на чтениях.
Первым порывом было метнуться в другой проход.
Я выхожу замуж. Я предана Уину. Поездка в Энн-Арбор все изменила.
И это было правдой. Со времени возвращения в Бостон я ни разу не пожаловалась подругам на Уина.
– Привет, – сказала я.
Он растерянно вскинул голову.
Незнакомец.
Заметила ли я в тот раз, как он красив?
У меня голова пошла кругом.
И тут он улыбнулся:
– Привет! Вот это совпадение! Ну может, не такое уж… То есть мы уже встречались в библиотеке, и вот теперь на том же месте…
Я улыбнулась в ответ:
– Рада вас видеть. Хорошо выглядите.
– Спасибо. Кстати, меня зовут Эйсон.
– Клер, – представилась я.
Повсюду вокруг нас за светлыми деревянными столами сидели бездомные, читая газеты. Подростки просматривали компьютеризованные каталоги, дамы из литературного кружка дискутировали в поисках новых идей.
И никому не было дела до мужчины и женщины, которые несколько скованно беседовали о чем-то среди книжных стеллажей.
Свидание?
Но Эйсону было явно не по себе.
– Ну, как идет подготовка к свадьбе?
«Свадьбы не будет. Не хотите ли прогуляться? Я приглашаю», – мелькнула шальная мысль.
– Прекрасно.
О, как я в этот момент ощущала тяжесть обручального кольца на пальце!
Тяжесть якорной цепи, тянувшей меня к земле. А ведь я всего лишь хотела пуститься в свободное плавание! Хоть ненадолго…
Вспомни Энн-Арбор, Клер! Вспомни счастливые лица родных! Вспомни – ты сама решила, что в конце концов все утрясется и встанет на свои места.
– Кстати, – поспешно проговорила я в надежде чуть подольше задержать Эйсона. Лучше запомнить его лицо. – В тот вечер я так и не спросила, чем вы занимаетесь…
– Преподаю в средней школе. Система государственного образования. Знаю, это кажется безумием: столько работы и грошовое жалованье. Но мне действительно нравится учить детей.
– Мне это вовсе не кажется безумием, – возразила я. – Я тоже учительница. Преподаю в пятом классе «Йорк, Брэддок и Роже».
– Здорово! Прекрасная школа.
– Согласна.
Мы помолчали. Потом Эйсон показал книгу в твердом переплете, запаянную в пластик.
– Пожалуй, мне пора. Нашел то, что искал… я имею в виду книгу.
Я улыбнулась, кивнула, пожала плечами.
– Рад был снова повидаться, – пробормотал он, отступая. – И простите, что пригласил вас в тот вечер. Я не хотел…
– Нет, – перебила я. – То есть я не обиделась.
Это я жалею. Ужасно жалею.
Эйсон чуть замялся.
Наши взгляды встретились.
А потом он ушел.
ДАНИЭЛЛА
ВСЕ ПОЛАГАЮЩИЕСЯ ТЕЛОДВИЖЕНИЯ
Мне позвонил Барри Либерман. Сообщил, что собирается в Бостон по делу.
Я согласилась поужинать с ним. Отчасти из уважения к миссис Ротштейн, отчасти пытаясь отвлечься от мыслей о Крисе.
И если быть до конца честной, прежде всего потому, что Барри прекрасно вписывался в рамки моего представления о потенциальном муже, а я, как уже было упомянуто выше, не становлюсь моложе.
Можете меня осуждать, но даже в кризисные моменты романа с Крисом практическая сторона моей натуры не дремала.
Барри заехал за мной точно в назначенное время. Он был очень мил и занимателен, ровно настолько, чтобы развлечь и при этом не казаться навязчивым.
Кроме того, он был довольно симпатичный внешне, хотя, на мой взгляд, чересчур волосат. Как тот актер, Питер Галлахер.
Нет, прическа и брови Барри были, слава Богу, куда аккуратнее. Только вот руки заросли даже с тыльной стороны почти до ладоней, что вызвало во мне определенные подозрения насчет волос на спине.
Но на вид он был очень аккуратным и чистеньким, хотя это меня не слишком волновало.
Скорее всего я никогда не увижу его голым, так какая разница, даже если грудь у него еще более волосатая, чем у Остина Пауэрса?
Мы поужинали в Дубовом зале «Фейрмонт-Копли», а потом отправились выпить в «Пуп земли»: Барри признался, что падок на все приманки для туристов.
Еще один положительный момент. Он не был снобом и не стыдился признаться в своих слабостях. Очко в его пользу.
И все же той самой искры я так и не дождалась.
В отличие от Барри. Его, похоже, зацепило всерьез.
Любуясь панорамой Бостона, он сообщил, что достал билеты на премьеру в «Метрополитен-опера», и спросил, не соглашусь ли я прилететь в Нью-Йорк в конце сентября.
Вечер в опере! Не то чтобы я была такой уж рьяной поклонницей этого вида искусства, но это означало возможность надеть вечернее платье, людей посмотреть и себя показать.
«Помни, Даниэлла, – строго сказала я себе. – Там будет Барри. Ты летишь в Нью-Йорк в основном чтобы встретиться с Барри».
Я сказала ему, что сверюсь со своим ежедневником и позвоню на следующей неделе.
Он привез меня домой и у дверей квартиры поцеловал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103