– Или пытается завлечь другого гея, намного моложе и симпатичнее.
– Ну, лично я никогда бы не отправилась ради этого в Вермонт, – сообщила я. – Даже чтобы потрахаться. Звучит чудовищно тоскливо.
Клер казалась искренне удивленной.
– Даже если пришлось бы остановиться в очаровательном «Б энд Б»?
– Ха! Только пансиона мне не хватало! Пришлось бы говорить вполголоса, все время улыбаться, охать и ахать над всякими диванчиками, обтянутыми мебельным ситцем, и вышитыми подушками. Даже добавки взять нельзя, как в отеле, где шведский стол. И во время секса не вскрикнешь. А как насчет туалета? Вы когда-нибудь пытались облегчиться, не производя ни единого звука? – Даниэлла неодобрительно взглянула на меня, поэтому я продолжила: – И еще без запаха? Это, по-вашему, отдых? Все равно что навещать семейство моего отца в трейлере.
– Значит, – заключила Даниэлла наставительно, словно говоря с непослушным, асоциальным ребенком, – ты уже останавливалась в подобных местах.
– О нет, – нахально улыбнулась я. – Только слышала о таких. Откуда убогая нью-хэмпширская девчонка вроде меня найдет баксы на пребывание в очаровательном вермонтском «Б энд Б»?
– Кстати, об очаровании, – притворно вздохнула Даниэлла, – думаю, придется записать вас в школу очарования, мисс Ганнон. Ваше отсутствие обаяния действует мне на нервы.
Миссия вполне выполнима!
ДАНИЭЛЛА
В ЗЕРКАЛЕ
Беднягу Дэвида мучила очередная мигрень – он страдал ими с детства, – поэтому на последний ужин в заключение долгого уик-энда Дэвида и Роберты пошли только девушки.
Все это время я почти не видела брата. Поэтому предложила остаться, но он велел мне идти и хорошенько повеселиться.
Может, хотел побыть один? Совсем один.
Иногда я забывала, каким нелюдимым был Дэвид в детстве. Еще похлеще меня.
Я неохотно согласилась и предоставила Дэвида самому себе.
За бесконечным ленчем я слушала болтовню Роберты о симпатичных инструкторах ее теннисного клуба, наглых кореянках в маникюрном салоне, платежной карточке универмага «Сакс», только что подаренной папочкой, и о том, что она собирается сделать первую пластическую операцию к тридцати годам, и вдруг меня кое-что поразило.
Как удар в лицо.
Роберта оказалась скучной. Кошмарно скучной.
И ограниченной. До ужаса. Пустой, ничтожной.
Понимаете, я никогда не находила ее завораживающе интересным собеседником или глубоким мыслителем.
Но настолько бессодержательной?!
Господи, о чем думал Дэвид, делая ей предложение?
Я взглянула на будущую невестку, сидевшую напротив. Она все еще безостановочно трещала. И ни разу не поинтересовалась нашими делами.
Я вдруг представила себе, как Роберта занимается сексом с загорелым инструктором по теннису, которым она так восхищалась.
Бедный Дэвид! Такой умный, заботливый и чувствительный! Эта баба сожрет его заживо!
Почему мой брат до сих пор не разглядел, что она за человек? Почему видит только смазливое личико, модную прическу и смуглые ноги?
Потому что он всего лишь мужчина.
Положим, ослепление Дэвида блеском Роберты можно извинить избытком тестостерона, но где были мои глаза? А еще считается, что женщины более проницательны.
И тут, прямо над бокалами с мерло и тарелками спагетти, меня осенила еще одна тревожная мысль.
Было в Роберте нечто странно знакомое.
Роберта напомнила мне… меня же.
По крайней мере внешне. Кто знает, что происходило в уме или глубине сердца Роберты? Да и было ли у нее сердце?
Но у меня есть разум, молча запротестовала я, отмечая незнакомый… – новый? – сверкающий браслет на запястье Роберты. Должно быть, бумажник Дэвида полегчал сотен на пять баксов.
Если только это от него, а не от очередного жиголо из теннисного клуба.
У меня есть сердце.
Не слишком разбираюсь в духовных делах, но может оказаться, что у меня даже есть душа.
Но разве я хоть однажды позволила кому-то увидеть эти реальные ценности?
Нет, нет и нет. Неприятно, неловко, но это так.
Я оглядела соседок.
Джинси скатывала обрывки салфетки в крошечные шарики, похожие на мини-пульки, которые, судя по всему, мечтала запустить в голову Роберты.
Клер была полностью поглощена своим салатом. Время от времени она бормотала «Вот как?» или «Неужели?», но меня не одурачишь.
Клер отчаянно скучала. Джинси тошнило от омерзения.
И мне почему-то стало стыдно. Совершенно ясно, какого мнения мои соседки о Роберте.
Но в таком случае что же они думают обо мне?
Заметили ли Джинси и Клер сходство между мной и невестой моего брата?
А если да, как они ко мне относятся? Симпатизируют? Или просто терпеливо дожидаются окончания срока совместной аренды?
И к осени я стану всего лишь неприятным воспоминанием, типичной избалованной еврейской богачкой, объектом всеобщего подтрунивания?
Я сунула в рот палочку чесночного хлеба, изо всех сил надеясь, что это не так.
ДЖИНСИ
НЕ УЗНАЕШЬ, ПОКА НЕ ПОПРОБУЕШЬ
О’кей. Короче говоря, я снова встретилась с Риком.
Возможно, решила, что пока не увижу его малыша, то есть Джастина, воочию, он как будто не существует.
Честно говоря, не знаю, о чем я думала. Но после той напряженной сцены в кабинете Рика – той, которую так некстати прервал Келл, я пожалела, что пропала.
Честно говоря, я сама назначила Рику свидание.
– Ты меня опередила, – признался он. – Конечно, да…
После этого сначала было кино, потом бургеры, пиво, пул в «Джуллиан».
Дальше все шло как по нотам. Иначе и быть не могло. Слишком мощно меня влекло к нему, чтобы осторожничать и прятать голову в панцирь.
Рик обладал многими физическими качествами, которые я находила крайне привлекательными:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103