— Сколько же убитых было в поселке Федоровка? — сам себя спросил проверяющий, пытаясь вспомнить недавние министерские оперативные сводки. — Там же, дай Бог памяти, там же... Там же чуть не дюжина трупов была!— Четырнадцать, — уточнил следователь Старков. — Всего четырнадцать трупов.— И «пальчики» Иванова на оружии?— На оружии.— И на трупах?— И на трупах.— И больше никаких подозреваемых?— Никаких.— Так это, выходит, что он... Что он один... Погоди, погоди. Это если прибавить к этим четырнадцати мертвякам тех, что по первому эпизоду, плюс мертвяков по второму, затем по третьему и еще тех трех давнишних... Это получается, что он... Так что же вы молчали!Проверяющий встал из-за стола и быстрым шагом пошел к двери и по коридору к выходу сообщать о вновь открывшихся фактах министру...Сообщать о первом эпизоде.О втором эпизоде.О третьем эпизоде.О тех трех трупах, что давно.И о четырнадцати трупах, которые совсем недавно.Расследование деяний гражданина Иванова Ивана Ивановича грозило принять новый оборот. Глава 30 — Они убьют меня, — мрачно предрек Иван Иванович.— Не убьют. Потому что не успеют, — возразил майор Проскурин, протягивая бронежилет. — Мы предусмотрели все возможные варианты их действий. Вплоть до самых фантастических. И на каждый продумали контрдействие.Бронежилет водрузили на Ивана Ивановича, подогнали по телу, подтянув ремешки.— Ну что, не жмет?— Не все ли равно?Поверх бронежилета протянули ремни, подвесили под мышку кобуру с пистолетом. Прикрыли их пиджаком.— Не мешает?— Все равно убьют.— Ну почему обязательно убьют?— Потому что что-нибудь вы все равно не предусмотрели. Потому что все предусмотреть невозможно.Один из офицеров воткнул в ухо Ивану Ивановичу небольшой наушник и закрепил на воротнике рубашки микрофон.— Скажите что-нибудь, — попросил он.— Что?— Хоть что. Что придет в голову.— Раз, два, три, четыре, пять, — сказал Иван Иванович. — Вышел зайчик... Погулять. Вдруг охотник выбегает. И прямо... в зайчика... он... стреляет.— Достаточно.— Пиф-паф. Ой-ой-ой...— Вы слышите меня?— Что?— Вы меня слышите?— Слышу.— Нет, я имею в виду через наушник.— Слышу.— А так?— Тоже слышу.— Аппаратура в порядке, — доложил офицер майору Проскурину.Майор оглядел мешковатую фигуру Иванова и остался сильно ею недоволен. Да, такого действительно сколько ни дрессируй...— Перчатки наденьте, — напомнил он.— Мне не холодно.— Эти перчатки не для тепла, для сохранения жизни.— Ах, ну да, — вспомнил Иван Иванович.На руки ему надели перчатки, склепанные наподобие древнерусской кольчуги из тонких титановых колец. Сверху натянули другие перчатки, но на этот раз обыкновенные, кожаные.— Если начнется стрельба, падайте где стоите, ногами в сторону противника и прикрывайте затылок руками, — в который раз повторил майор инструкцию. — Бронежилет они не прострелят, перчатки, если вы ими вовремя закроетесь, — тоже.— А то, что ниже бронежилета? — не в первый раз спросил Иванов.— То, что ниже, для сохранения жизни не имеет решающего значения. Кроме того, выстрелов скорее всего не будет. Мы их просто не допустим.— А если допустите?— То вы упадете ногами к противнику и закроете руками голову...— А если несмотря на это?..— Да поймите вы наконец, что противнику будет не до вас. Что они будут заняты спасением своей шкуры. Ну неужели непонятно?— Непонятно.Майор недовольно заиграл желваками, но быстро взял себя в руки. Не привык он работать с гражданскими, которые свою жизнь ставили превыше долга и превыше выполнения задания. Но заменить этого гражданского было некем. И по-настоящему подготовить к выполнению задания было некогда. Времени до встречи осталось всего ничего.— Давайте повторим ваши действия в последний раз.— Почему в последний? — встрепенулся Иван Иванович. — Почему вы говорите в последний?! — Потому что встреча назначена через час! * * * Через сорок пять минут Иван Иванович стоял посреди пустыря, вблизи которого не было ни одного здания, ни одного дерева, на которых могли бы засесть снайперы. Их снайперы.Свои снайперы заранее зарылись в землю по самые брови на близрасположенных возвышенностях, выставив в направлении атаки стволы винтовок, замаскированные под сухие ветки и пучки прошлогодней травы.Иван Иванович ждал назначенной встречи. Которая должна была состояться очень скоро. Буквально через несколько минут.Иван Иванович ждал встречи и сильно боялся. Руки и ноги у него мелко тряслись. Зубы постукивали о зубы. Глотка пересохла. Пот заливал глаза.Иван Иванович боялся, но все-таки ждал. Потому что oтказаться от встречи не мог. Ждал пять минут. Десять. Пятнадцать... Со стороны леса показалась и быстро выросла в размерах машина.Ивана Ивановича охватила паника, но он тут же ощутил на теле бронежилет, вспомнил про лежащих в засаде снайперов и услышал голос майора Проскурина в правом ухе:— Спокойней! Обстановка контролируется.— Но если машина... — шепотом сказал Иван Иванович.— Машина остановится там, где условленно. А если нет, ее встретят гранатометчики. Спокойней, Иван Иванович Спокойней. Спокойней...— Ладно, — сказал Иван Иванович и согласно кивнул хотя рядом с ним никого не было.— Что он делает! — тихо всхлипнул майор Проскурин, наблюдая в бинокль неаргументированный кивок Иванова. — Кретин!Машина остановилась там, где была должна. Из нее вышел и направился к Иванову незнакомый ему человек. Тот самый Корольков по кличке Папа. Которого он никогда не видел, но с которым несколько раз разговаривал.Человек шел не торопясь и не оглядываясь, как и следует ходить знающим себе цену людям. Он, как и оговаривалось, шел один.Он шел очень долго и наконец, не дойдя нескольких шагов, остановился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132