..— Он сумасшедший?— Мы все здесь сумасшедшие. Особенно я. Если поверю, что через твою спальню проложили маршрут городского трамвая.— Но, Мусик!— Вы меня, наверное, неправильно поняли, — попытался оправдаться Иван Иванович.— Кто он?! — рявкнул мужчина, схватив обнаруженного им в шкафу незнакомца за горло.— Откуда я знаю!— Что он делает в твоем шкафу?!— Я не знаю, что он делает в моем шкафу! Может, он просто зашел... Или, может быть, он вор!— Вор?..— Я не вор! — запротестовал Иван Иванович. Мужчина споро вывернул все его карманы.— Что же это за вор, который ничего не взял?— А проездной? — показала женщина на проездной.— Это мой проездной! — возмутился Иван Иванович.— Это его проездной! — злорадно повторил мужчина. И второй рукой схватил за горло женщину.— Но, Мусик! Что ты делаешь, Мусик!— Э... Вы это... Гражданин. Гражданин Мусик! Не надо... — хрипел в чужих жестких пальцах Иван Иванович.— Нет, я не буду вас убивать, — злорадно сообщил неудачливый любовник. — Нет! Не дождетесь! Чтобы я за вас срок тянул. Никогда! Я лучше сюда твоего мужа вызову. И еще милицию. И журналистов. Всех! Пусть они разбираются, кто здесь вор, кто любовник, а кто рогоносец.— Но, Мусик!..Ситуация оборачивалась банальным семейным скандалом с рогатым мужем, обманутым любовником и еще одним любовником, извлеченным из шкафа. Ситуация превращалась в фарс.Но не могла превратиться в фарс. Потому что в доме, кроме изменницы жены, ее постоянного любовника и еще одного, по мнению первого более удачливого любовника, были и другие люди. Они стояли в нишах, за провисающими до пола шторами, удерживая в руках рации и короткоствольные пистолеты. Эти, остающиеся в тени люди лучше, чем кто-либо другой, знали, откуда и каким образом попал в чужой одежный шкаф гражданин Иванов. Потому знали, что не далее, чем полтора часа тому назад, взяли его в «коробочку» в предварительно очищенном от пассажиров трамвае, обездвижили, пережав сонную артерию, затем для большей уверенности оглушили и доставили в багажнике автомобиля сюда, на дачу своего непосредственного начальника генерала Сми... вернее сказать, Петра Семеновича. А у этого Петра Семеновича оказалась не особо нравственная жена, которая именно теперь, ни позже ни раньше, надумала заявиться сюда со своим любовником. Который, в свою очередь, вместо того, чтобы заниматься делом, полез в шкаф. Чтоб им всем...— Отпусти меня! — вначале просила, потом требовала, потом грозила женщина.— Отпустите ее. И меня, — поддакивал Иван Иванович...— Ситуация выходит из-под контроля, — тихо, одними губами докладывал по рации боец, занявший позицию в спальне, перед окном, за опущенной шторой, и наблюдающий за происходящим через щелку в ткани.— Доложите обстановку точнее.— "Объект-второй" держит «объект-один» и «объект-три» за глотки и грозит вызвать мужа и милицию...«Мужа бы, черт с ним! Муж, генерал Петр Семенович, здесь бы не помешал. Было бы кому командование на себя принять. И, значит, ответственность, — сожалел командир затаившейся в доме группы капитан Борец. — Очень был бы кстати генерал! Но он вовремя и предусмотрительно смылся, переложив ответственность принятия решения на своих подчиненных. Совсем точнее, на него, капитана Борца».И что теперь ему, капитану Борцу, с этой истеричной женой, ее любовником и «объектом», который они сюда притащили, делать?Ждать, когда все само собой успокоится?А если не успокоится? Если он действительно вызовет милицию? Которая найдет здесь жену, двух выясняющих отношения любовников и заодно его, вооруженных до зубов, бойцов. И его самого...Нет, милицию сюда допускать нельзя. И надеяться на благополучный исход дела тоже нельзя. Так что же делать? Разве только уточнять обстановку.— Второй.— Я Второй.— Уточните обстановку.— Первый, Первый, как слышите меня? Обстановка без изменений. «Объект-второй» держит правой рукой за горло «объект-один» и левой рукой тоже за горло «объект-три»— Просто держит? Или душит?— Никак нет, не душит. Держит. И трясет. И обещает вызвать милицию. Первый, как поняли меня?Ох, уж эти армейские привычки и обороты речи.— Вас понял.— Первый. Какие будут приказания?— Никаких приказаний. Ничего не предпринимать. Себя не обнаруживать. Действовать по обстановке.— Вас понял, Первый. Отбой.— У тебя что, магнитофон включен? — вдруг на мгновенье ослабив хватку, спросил у своей полюбовницы мужчина.— Какой магнитофон?— Тот, что на подоконнике, за шторой, стоит.— Нет у меня никакого приемника!— Как так нет? Я же слышу... Ах ты проститутка! Отбросив свои, рухнувшие на пол жертвы, мужчина рванулся к окну. И, схватившись за край, резко отдернул штору. За шторой, прижавшись спиной к стене, стоял человек.Мужчина. Высокий, молодой, хорошо накачанный мужчина с радиостанцией в руках.— Этот тоже в трамвае едет? Или трамвай ждет? — язвительно спросил обиженный в лучших чувствах законный любовник.— Я его в первый раз вижу! — искренне заявила женщина.— И того тоже? — кивнул в сторону шкафа любовник.— И того! Побожиться могу.— Может, ты и меня в первый раз видишь?— Нет. Тебя нет...— Ну ты даешь! — восхитился любовник. — Трех кобелей в одну будку! Это ж надо! Ну ты, оказывается, сучка... — и в отчаянии обхватил голову руками. — Что? Что мне теперь делать?!— Может, разойдемся по-мирному? — предложил любовник за шторой.Бойца устраивала роль третьего любовника. Бойца не устраивала драка. У него появился шанс свести все к адюльтеру и по-тихому слинять вместе с охраняемым им «объектом».— Ну не убивать же в самом деле друг друга из-за какой-то шлюхи.Все посмотрели на женщину. И потом друг на друга. Иван Иванович на официального любовника и на парня у стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132