.. В общем, не повезло вам, ребята.— Почему не повезло?— Потому, что вы об него все зубы обломаете.— При чем здесь зубы?— Притом, что скоро узнаете, — сказал Старков. — Когда он вам еще трупов добавит.— Вы думаете?..— Думаю! Думаю, он на тех пяти не остановится. Раз в Европу попал.— Мне кажется, вы преувеличиваете его опасность.— А вы знаете, сколько он у нас народу положил, прежде чем к вам отправился?— Нам сказали... хотя мы, конечно, не поверили... но нам сказали, что он убил... двадцать человек.— Вас обманули!— Ну вот, я же говорил...— Вас обманули, потому что после тех двадцати он убил еще десять человек.— Еще десять?..— Ну или около того.— Вы бы не могли сказать точнее?— Сейчас попробую подсчитать, — пообещал Старков. — Только подождите, я калькулятор возьму...— Зачем калькулятор?— Чтобы со счета не сбиться.— Он берет калькулятор, — сообщил коллега.— Зачем?— Их слишком много.— Вы меня слышите?— Да.— Тогда поехали. Значит, так: пять на Агрономической плюс четыре на Северной и еще один там же со спиленными зубами, затем трое два года назад из того же оружия, что на Северной, четырнадцать в Федоровке, четыре на даче генерала и еще два или три подручных Папы, о которых никто не заявлял.— Какого Папы?— Не важно, какого. Итого получается... Получается — тридцать три или тридцать четыре трупа.— Сколько?!— Тридцать три или тридцать четыре. Если, конечно, мы все знаем. А новые вам, ребята, самим считать!.. Европейские следователи положили трубку.— У нас в городе маньяк, — задумчиво сказал Карл Бреви. — Причем особо опасный маньяк. Потому что профессиональный маньяк.— Почему профессиональный?— Ты знаешь, как он стрелял?— Как?— Навскидку. Он стрелял навскидку, как стреляют из ружья по тарелочкам. Только там дробь и тарелочка. А здесь пуля и лоб потерпевшего, который на мгновенье выглянул в окно. Но он все равно не промахнулся. А когда убил, показал вот так, — изобразил следователь пальцами кольцо.— Зачем показал?— Затем, что он считает убитых, как сбитые фигурки в тире. Он сбил тридцать три фигурки!— Тридцать восемь, — поправил его коллега.— Почему тридцать восемь?— Потому что тридцать три там, у них. И пять уже у нас. Всего получается тридцать восемь.— Да. Тридцать восемь, — тихо повторил Карл Брёви. — Тридцать восемь! Глава 64 — Опять кого-нибудь убивать? — подозрительно спросил Иван Иванович. — Я устал уже убивать! Я уже столько поубивал...— Нет. На этот раз не убивать.— Точно?— Точно! На этот раз получать деньги.— Где?— В Швейцарии.— Где, где? В Швейцарии?— Ну да. Вы были когда-нибудь в Швейцарии?— Конечно, не был.— Значит, у вас есть шанс там побывать. За наш счет.— Когда?— Хоть завтра.— Что мне там делать?— Пока ничего. Есть, пить, слоняться по улицам. А через неделю, то есть двенадцатого числа, с девятнадцати до девятнадцати двадцати вечера слоняться вот по этой улице. И ни по какой другой.— Зачем?— Затем, что двенадцатого числа в девятнадцать двадцать к вам подойдет человек и сообщит, что вам делать дальше. Впрочем, вы можете выехать не теперь, двенадцатого.— Я согласен!— Тогда вот ваш заграничный, со швейцарской визой паспорт, ваши билеты и адрес отеля, где вам забронирован номер.— Но у меня американский паспорт!— Ваш американский паспорт останется пока у нас...Двенадцатого числа в девятнадцать часов гражданин Иванов гулял по Швейцарии. Но не вообще по Швейцарии, а по одной конкретной улице одного небольшого швейцарского городка. Через двадцать минут должна была состояться встреча со связным. И потому Иван Иванович беспрерывно повторял про себя фразу пароля и фразу отзыва:— Где здесь антикварный магазин с русскими иконами?— Здесь не знаю. Но могу назвать несколько магазинов в Москве.— Где здесь антикварный магазин с русскими иконами?— Не знаю. Но могу назвать...До встречи оставалось десять минут. Пять...Но встрече не суждено было состояться.По улице проезжала полицейская машина с включенными мигалками. Проезжала мимо, но неожиданно затормозила возле Иванова. Прежде чем он успел что-нибудь понять, его обступили вежливые швейцарские полицейские.— Садитесь, пожалуйста, в машину, — предложили они. И Иванов, хотя не понял, что они сказали, понял, что от него хотят. Он быстро огляделся и заметил спину резко повернувшего в проулок мужчину. И еще одного, который быстро уходил по улице.— Вы русский? — спросил один из полицейских, когда машина отъехала.— Я не понимаю.— Иванов?— Да, Иванов! — услышал Иванов знакомое слово.— Значит, это он, — удовлетворенно сказал полиейский своим напарникам.В полицейском участке Иванова обыскали, отобрали все документы и поместили в камеру до приезда консула.— Почему вас задержали? — спросил консул по-русски.— Откуда я знаю. Я шел по улице, а они...— Почему вы его задержали? — спросил консул полицейских по-французски.— Мы получили сигнал о том, что Иванов провез нашу страну запрещенные к ввозу предметы.— Что конкретно?— Оружие.— Вы нашли оружие?— Нет. Ни у него, ни в номере.— Почему вы считаете, что это именно тот Иванов, который вам нужен?— Но фамилия...— Иванов самая распространенная в России фамилия. Я, например, тоже Иванов.Полицейские подозрительно покосились на Иванова-консула.— Я требую освобождения гражданина России Иванова Ивана Ивановича, — заявил консул.— Мы приносим свои извинения, — извинились полицейские.На чем инцидент был исчерпан.Но тем не менее в российской прессе прошли информационные сообщения о произволе, творимом полицейскими Швейцарии. Кроме того, было опубликовано четыре развернутые статьи, рассказывающие о том, как русского туриста Иванова Ивана Ивановича приняли за совсем другого Иванова и задержали за провоз оружия, которого не нашли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132