Я остановлюсь только на самом существенном. Вся собственность находится в общественном владении, и людям незнакома жадность. Само время является эпохой обогащения личности; тяжёлый труд сведён к минимуму, и им занимаются все в равной степени. «Мир» — основной их лозунг. Никто не ударит другого человека, не поднимет голоса в гневе, не станет жёстко критиковать подобного себе. Оружие? Само это слово вызывает у них дрожь и священный ужас.Один из мужчин особенно симпатизировал мне и рассказал очень многое. «Мы обедаем питательными орехами, зерном и спелыми сочными фруктами; мы пьём только чистейшую и натуральную воду из источников. По вечерам мы собираемся возле костров и поем старинные баллады. По особым случаям мы готовим пунш — по-нашему он называется „опо“ — из свежих фруктов, натурального мёда и сладкого кунжута. Каждому достаётся по хорошему глотку. Но и у нас случаются минуты грусти. Смотри! Вон там сидит молодой Пальмер, лучший прыгун и танцор. Вчера он попытался перепрыгнуть ручей, но упал прямо в воду. Мы все бросились утешать его, и вскоре он снова стал счастливым».Тогда я спросил:— А где же ваши женщины?«А! Женщины! Мы боготворим их за доброту, силу, мудрость и терпение, так же как и за утончённость мыслей. Иногда они даже присоединяются к нам у костров, и тогда мы устраиваем весёлые игры. Женщины всегда наблюдают за тем, чтобы никто не выходил за рамки приличий и все вели себя пристойно».«Какая высокая мораль царит в вашем обществе! А как же вы производите потомство?»«О! Мы обнаружили, что если во всем соглашаться с женщинами, то они иногда будут позволять нам кое-что большее… Ах! А теперь приготовься! Сюда идёт сама Великая Леди!»Через луг к нам приближалась Ллорио Насылающая Наваждения — женщина безупречной красоты, и к тому же очень сильная. Все мужчины вскочили на ноги, принявшись махать ей руками и выкрикивать приветствия. Ллорио обратилась ко мне: «Вермулиан, ты пришёл помочь нам? Великолепно! Способности, подобные твоим, очень пригодятся здесь! Я приветствую тебя!»Восхищённый её непревзойдённой красотой, я сделал шаг вперёд, чтобы обнять её в знак дружбы, но стоило мне протянуть к ней руки, как она выпустила пузырь прямо мне в лицо. Прежде чем я успел спросить, в чем провинился, я очнулся в своей кровати, сбитый с толку и не знающий, что подумать.— Твоё смущение легко объяснимо — Ллорио наложила на тебя своё заклятье, — заявил Лекустер.— Во время сна? Я не могу поверить в возможность подобного нонсенса, — ответил Вермулиан.Айделфонс обеспокоенно заметил:— Лекустер, будь так добр, расскажи нам, каким образом можно распознать, наложено ли заклятье?— С удовольствием! На последних стадиях это становится очевидно — жертва превращается в женщину. На ранней стадии наложение заклятья можно заметить по привычке молниеносно высовывать кончик языка. Вы ещё не заметили ничего такого за своими друзьями?— Занзель делает так… Но он из самых уважаемых членов ассоциации, не может быть, чтобы…— Когда имеешь дело с Насылающей Наваждения, все невероятное становится обыкновенным, и репутация Занзеля значит не больше, чем прошлогодний снег.Кулак Занзеля тяжело опустился на стол.— Я возмущён до крайности! Мне уже нельзя смочить пересохшие губы, не вызывая абсурдных подозрений?Айделфонс строгим голосом обратился к Лекустеру:— Слова Занзеля значат для нас многое. Ты должен либо привести неопровержимые доказательства своих обвинений, либо попридержать свой язык.Лекустер почтительно склонил голову.— Я сделаю лишь краткое заявление. По существу Насылающая Наваждения потеряет свои силы, если не наступит конечный триумф женской расы. Мы должны сформировать сильный и могущественный союз! Ллорио не из тех, кто непобедим! Всего три эона тому назад Калантус одержал над ней верх, и прошлое по-прежнему довлеет над ведьмой.Айделфонс медленно произнёс:— Если то, что ты рассказал нам, правда, то следует немедленно предпринять чрезвычайные меры, чтобы обезопасить будущее нашей планеты.— Настоящее сейчас гораздо важнее! Ведьма уже принялась за дело!— Вздор! Вопиющий и дикий вздор! Лекустер, у тебя не осталось даже совести! — воскликнул побагровевший Занзель.— Мне не нравится вся эта загадочность. Почему Насылающая Наваждения должна выбрать именно наше время для своих козней? — спросил Айделфонс.— Здесь и сейчас её заклятья не встретят противодействия. Я внимательно осмотрел вашу комнату и увидел лишь пятнадцать увальней, собравшихся с намерением как можно быстрее покончить с непонятным происшествием. Кто здесь собрался? Педанты, вроде Тчамаста; мистики, вроде Эо; фигляры, вроде Хуртинкца и Занзеля. Вермулиан исследует незарегистрированные сновидения с блокнотом, кронциркулем и склянками для проб. Тейч занят исключительно подробностями собственной бесконечности. Риалто из кожи вон лезет, чтобы очаровывать достигших половой зрелости девственниц. И все же, наложив заклятье на вашу весёлую компанию, Насылающая Наваждения получит шайку весьма могущественных ведьм. Именно поэтому её следует остановить.Айделфонс спросил:— Лекустер, это и есть твой ответ на мой вопрос? Сначала слухи, потом безосновательные предположения, и, наконец, гадости и скандал?— Ради предельной ясности я, возможно, немного сгустил краски. К тому же — если быть честным — я забыл твой вопрос, — ответил Лекустер.— Я просил тебя привести неопровержимые доказательства того, что на одного из нас наложено заклятье.Лекустер всмотрелся в лица присутствующих. Все вокруг еле заметным движением высовывали на мгновение кончик языка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65