У Хуртианкца глаза совы, и он может заинтересоваться банкой со своим именем. Поставь их под полку с ретортами!… Хорошо. Айделфонс, не забудь, мы должны не допустить вынесения мне обвинительного приговора!— Я помню. Ты готов?— Не совсем. Осталось ещё кое-что, — Риалто забрал себе словарь, который Вермулиан прихватил в Фалу. Затем вместе с Анделфонсом. торопясь и хихикая, словно школьники, Риалто создал копию словаря, содержащую массу абсурдных выражений, забавных оговорок и неточностей. Эту копию они и вложили в руки застывшему Вермулиану.— Вот теперь я готов! — радостно воскликнул Риалто. Айделфонс снял действие заклинания, и собрание продолжилось, словно никогда и не было прервано.Слова Эйч-Монкура повисли в воздухе:— …и поэтому предложение Вермулиана может быть принято к обсуждению.Риалто подскочил на своём месте.— Я настаиваю, чтобы собрание было продолжено после того, как Эйч-Монкур проведёт своё расследование. Только тогда мы будем обладать всей полнотой информации.Вермулиан проворчал что-то в знак протеста; Айделфонс быстро перебил его и заявил:— Вермулиан поддерживает предложение. Все согласны? Похоже, никто не против. Предложение принято, и собрание откладывается до момента завершения расследования. Солнце уже садится, и я порядком устал. Всем спокойной ночи.Участники коллоквиума мрачно покосились в сторону Риал-то, а затем маги неохотно разъехались по домам. Глава восьмая Риалто и Айделфонс немного расслабились. Наставник выставил двойную стражу снаружи особняка, и некоторое время маги потягивали глинтвейн, вытянув ноги к камину.— Грязное дельце! Оно оставляет на душе неприятный осадок! — заговорил Аи дел фоне. — Будем надеяться, что удастся найти ориентир в банках с пылью или извлечь пользу из разговора с Сарсемом. Если же нет — мы окажемся в тупике.Риалто ухватился за подлокотники кресла, словно приготовившись встать.— Может, займёмся образцами? Или ты хочешь немного отдохнуть?Наставник поднялся на ноги и бодро ответил:— Я не знаю усталости! Идём в кабинет. Мы изучим каждую крупинку и пылинку, рассмотрим образцы со всех сторон и под всеми углами зрения, пока не выясним истину. А после этого займёмся Сарсемом.Маги отправились в рабочий кабинет.— Так-так! Вот и наши банки!Изучив содержимое нескольких сосудов, Наставник разочарованно протянул:— Тут нет ничего ценного…— Не делай поспешных выводов. Нам понадобятся лучшие линзы и последнее издание «Характеристики веществ: Пыль и Частицы Последних Эонов», — заметил Риалто.— Я так и думал. Все у нас под рукой. Я также приказал принести автоматический классификатор, чтобы сократить рутинную работу.— Превосходно.Дальнейшие исследования пошли гораздо быстрее. Одна за другой банки подверглись опустошению, а их содержимое — тщательнейшему анализу. Уже светало, когда маги закончили изучение образцов, и, изнурённые бессонной ночью, вышли на террасу подышать свежим воздухом.По мнению Айделфонса, поиски мало к чему привели, и Наставник пребывал в мрачном расположении духа. После недолгого молчания он произнёс:— В основном, мы практически ничего не выяснили. Ничего не доказали и не опровергли. Непонятного слишком много: ocoбенно любопытна пыль с ботинок Вермулиана, Хуртианкца, Эйч-Монкура, Неженки Лоло и Бизанта. Кроме того, непонятное на самом-то деле может оказаться вполне объяснимым.Риалто кивнул.— Частично ты прав. И все же я не разделяю твоего пессимизма. Каждая неясность кое-что говорит о себе, кроме одного-единственного примера.— Ага! Ты имеешь в виду Вермулиана — частички с его обуви имеют уникальную форму, цвет и состав. Они отличаются от всех других образцов.Риалто, улыбаясь, отрицательно покачал головой.— Я имел в виду совсем не Вермулиана. В его случае частички принесены из путешествий по сновидениям, а там, как известно, свой, неповторимый ландшафт. Просто наши каталоги отличаются неполнотой. Что же до Хуртианкца, то он использует медицинскую пудру для уничтожения грибка на ногах, так что его пыль можно отнести к разряду обычных. На ботинках Бизанта содержатся остатки фосфорической извести, ведущие своё происхождение из вполне естественных для него областей. Каталоги просто обходят эту тему молчанием. У Неженки Лоло обнаружились многочисленные разноцветные частицы. Помнится, когда он участвовал в Шараде Безумств, ему выпал фант нарисовать на лице разноцветные физиономии.— Как тогда можно объяснить наличие частиц на ногах? — удивлённо спросил Айделфонс.— Его роль в спектакле состояла в том, чтобы, высоко задирая ноги, петь на два голоса — фальцетом и басом. Частицы красок могли попасть на его обувь. Так что его образец тоже можно причислить к разряду обычного.— А Эйч-Монкур?— Его пыль, хотя и необыкновенная, вряд ли может дать нам какую-либо информацию. Мы страдаем от недостатка сведений, любит ли Эйч-Монкур посещать пещеры и катакомбы?Айделфонс принялся теребить бороду.— Насколько я знаю — нет. Но это ещё ни о чем не говорит. Только на прошлой неделе я узнал, что Закулик-Кнутц — старейший в Хубе и сам контролирует продолжительность своего существования.— Странно, но любопытно! Так вот, возвращаясь к Эйч-Монкуру — его обувь хранит частицы грязи, которая существует лишь в нескольких подземных укрытиях мира.— Хм. И что бы это значило?— Точно не знаю, но я склонён подозревать именно Эйч-Монкура.Айделфонс вяло усмехнулся.— Чтобы доказать его вину, нам надо сначала переговорить с Сарсемом.— Само собой. Надеюсь, Ошерл проинформирует нас, как только узнает новости.— Я тоже надеюсь на его сознательность, — Айделфонс задумчиво перевёл взгляд в сторону рабочего кабинета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65