Айделфонс обычно представал перед посетителями в облике добродушного мыслителя с мигающими голубыми глазами, лысеющей макушкой и растрёпанной седой бородой. Такая внешность обычно вызывала у окружающих доверие, которым маг частенько пользовался в личных интересах, так Что определение «оригинальный» применительно к Айделфонсу было не совсем верным.В настоящее время двадцать два мага добровольно подчинялись статьям Голубых Принципов. Несмотря на явные преимущества упорядоченного законодательства, некоторые беспокойные умы не могли удержаться от нарушения статей, под которыми в своё время подписались. Наиболее любопытно самое дерзкое покушение на Голубые Принципы.В происшествие на этот раз оказался вовлечён Риалто, известный под прозвищем Великолепный. Он проживал в Фалу, неподалёку от Зачарованной Воды, в районе нижних холмов и дремучих лесов восточной окраины Асколэса. Среди своих знакомых Риалто считался излишне высокомерным и не пользовался большой популярностью. Обычно он походил на гордого вельможу с огромным чувством собственного достоинства. Риалто обладал короткими чёрными волосами, строгими чертами лица и манерами беззаботного лентяя. Он не был лишён тщеславия, которое в сочетании с высокомерием частенько раздражало соратников по ассоциации. Некоторые маги многозначительно отворачивались, когда Риалто появлялся на общих собраниях. Впрочем, он отвечал им подчёркнутым безразличием.Эйч-Монкур был одним из тех, кто боготворил Риалто. Он сделал из себя подобие Ктарионского бога природы с бронзовыми кудрями, утончёнными чертами лица, которые немного портили (по мнению некоторых магов) слишком полные губы и глаза, излишне круглые и прозрачные. Побуждаемый, вероятнее всего, завистью, иногда он попросту подражал Риалто и копировал его манеры.Сам по себе Эйч-Монкур от природы обладал многочисленными вредными привычками. Например, когда он о чем-то напряжённо размышлял, то имел обыкновение косить глазами и теребить уши; будучи в замешательстве, он принимался яростно почёсывать под мышками. Подобные привычки, от которых маг никак не мог избавиться, наносили значительной ущерб той репутации, что он пытался создать о себе. Эйч-Монкур подозревал, что Риалто посмеивается над его ляпсусами, и зависть все сильнее точила мага, пока не привела к настоящим преступлениям.После завершения банкета, состоявшегося в резиденции Муна Философа, маги готовились разъезжаться по домам. Выходя в фойе, они разбирали свои накидки и шляпы. Риалто, как всегда щепетильный в вопросах вежливости, протянул Хуртианкцу сначала его плащ, затем шляпу. Хуртианкц, маг с грубоватыми чертами лица и почти лишённый шеи, так что голова практически покоилась на его плечах, принял помощь Риалто с недовольным ворчанием. Эйч-Монкур, стоявший неподалёку, воспользовался представившейся возможностью и прошептал заклинание, увеличившее шляпу Хуртианкца в несколько раз. Когда ворчливый маг надвинул её себе на макушку, шляпа упала ему почти до плеч, так что остался виден лишь луковицеобразный кончик носа.Хуртианкц рывком снял шляпу и принялся изучать её со всех сторон, но Эйч-Монкур уже снял заклинание, и со шляпой все было в полном порядке. Хуртианкц снова попробовал надеть её, и на этот раз казус не повторился.Инцидент не привлёк бы ничьего внимания, если бы Эйч-Монкур не сделал многочисленные иллюстрации сцены, которые впоследствии распространил среди магов и других знатных особ, чьим мнением о себе дорожил Хуртианкц. На картинке был изображён сам Хуртианкц с надвинутой шляпой и торчавшим из-под неё красным кончиком носа, а в стороне Риалто с издевательской ухмылкой на губах.Один лишь Риалто не получил копии рисунка, и никто не подумал упомянуть ему об этом, а меньше всех сам Хуртианкц, оскорблённый до глубины души. После всего случившегося он не мог спокойно говорить даже при упоминании одного только имени Риалто.Эйч-Монкур пришёл в восторг от успеха своей выходки. Любое пятно на безупречной репутации Риалто обеляло его в собственных глазах. Кроме того, он обнаружил, что получает массу удовольствия, придумывая различные козни против хозяина Фалу. С тех пор Эйч-Монкур инициировал целую серию интриг, ставших для него самой настоящей страстью. Цель была простой — как можно сильнее унизить гордеца Риалто.Разузнав, что Риалто решил обновить гостевые комнаты в Фалу, Эйч-Монкур выкрал лучший драгоценный камень у Эо Хозяина Опалов и подвесил его к цепочке спуска над унитазом в Фалу. Естественно, Эо узнал, какую роль отвели его великолепному двухдюймовому опалу, и едва смог придти в себя от гнева. Однако сдерживаемый Статьёй Четвёртой Голубых Принципов, он был вынужден оставить своё возмущение при себе.В другой раз, кода Риалто экспериментировал со светящимися плазменными шарами, Эйч-Монкур отправил подобный шар в сторону уникального дерева, которое Зилифант привёз из Ка-нопуса и выращивал денно и нощно с отеческой заботой. Попав в дерево, плазма взорвалась, превратив хрупкую стеклянную листву в кучку осколков и наполнив воздух отвратительным и на редкость устойчивым смрадом. Зилифант немедленно обрушился на Риалто, еле сдерживая клокочущий гнев. Риалто обратился к логическим доводам и привёл шесть неопровержимых доказательств, почему ни один из его плазменных шаров не мог попасть в дерево, и, выразив своё сожаление, отказался каким бы то ни было образом возместить убытки. Но Эйч-Монкур приложил все силы к тому, чтобы Зилифант продолжал подозревать Риалто. Он заявил, что сам слышал, как Риалто хвастался своей точностью и намеревался избрать целью именно дерево Зили-фанта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65