Вновь вдохните свежий воздух!
С порога на вершине высокой террасы они видели за ручьем зеленые поля
Рохана, теряющиеся в отдалении в серой дымке. Занавеси переносимого ветром
дождя опускались вниз. Небо над головой и к западу было темным и грозовым,
далеко среди вершин скрытых холмов сверкали молнии. Но подул северный
ветер, и буря, пришедшая с востока, постепенно уходила к югу, к морю.
Неожиданно в просвете облаков показалось солнце. Падающие струи сверкали,
как серебро, а далеко, как гладкое стекло, блестела река.
- Здесь не так темно, - сказал Теоден.
- Да, - согласился Гэндальф, - и годы не так уж тяжело легли на ваши
плечи, как некоторые хотели заставить вас думать. И отбросьте свой посох.
Черный посох выпал из руки короля и со звоном ударился о камень.
Король распрямился, медленно, как человек, тело которого онемело от долгой
утомительной работы. Высокий и стройный, стоял он, и глаза его стали
голубыми, когда он взглянул на чистое небо.
- Темными были мои сны в последние годы, - сказал он, - но я
чувствую, что проснулся. Жаль, что вы не пришли раньше, Гэндальф. Боюсь,
что вы пришли слишком поздно и увидите лишь последние дни моего дома.
Недолго осталось стоять высокому залу, построенному Брого, сыном Эорла.
Огонь поглотит высокий трон. Что можно сделать?
- Многое, - ответил Гэндальф. - Но в начале пошлите за Эомером.
Правильно ли я догадался, что вы держите его в заключении по совету Гримы,
заслуживающего свое прозвище Змеиный Язык?
- Это верно, - сказал Теоден. - Он противился моим приказам и угрожал
Гриме смертью в моем зале.
- Человек может любить вас и в то же время не любить Змеиного Языка и
его советы, - заметил Гэндальф.
- Может быть. Я поступлю так, как вы говорите. Позовите ко мне Гаму.
Он проявил себя как плохой привратник, пусть он будет гонцом. Виноватый
приведет виновного на суд, - проговорил Теоден, и голос его был угрюм, но
тут он взглянул на Гэндальфа и улыбнулся, и тут же много морщин на его
лице разгладились и не появлялись больше.
Когда Гама, получив задание, ушел, Гэндальф отвел Теодена к высокому
каменному сидению, а сам сел рядом на верхнюю ступеньку лестницы. Арагорн
и его товарищи стояли поблизости.
- Нет времени рассказывать вам все, что вы должны услышать, - сказал
Гэндальф. - но если надежда меня не обманывает, скоро придет время, когда
я смогу говорить подробнее. смотрите! Вы в опасности, даже больше, чем
навевал Змеиный Язык. Но теперь вы больше не спите. Вы живете. Гондор и
Рохан не должны стоять порознь. Враг силен, но у нас есть надежда, о
которой он не догадывается.
Теперь Гэндальф говорил быстро. Голос его был тихим и таинственным, и
никто кроме короля, не мог слышать его слов. и по мере того, как он
говорил, глаза Теодена начали сверкать; наконец он встал с сидения,
распрямился во весь рост, рядом с ним стоял Гэндальф, и вместе они с
высокого места смотрели на восток.
- Именно здесь, - сказал Гэндальф негромким, но ясным голосом, -
лежит наша главная надеждам вам, где залег наш самый большой страх. Судьба
все еще висит на волоске. Но если мы продержимся еще немного - у нас есть
надежда.
Остальные тоже повернулись к востоку... Через многие лиги смотрели
они туда, и надежда и страх боролись в их мыслях, устремленных туда, за
темные горы, в землю тени. Где теперь хранитель Кольца? Какой тонкой в
сущности была нить, на которой висела их судьба! Леголасу, с его
далековидящими глазами, показалось, что он уловил что-то белое: где-то там
солнце случайно коснулось вершины башни стражи. И где-то еще дальше, в
бесконечной удаленности, поднимался крошечный язык пламени.
Теоден снова медленно сел, как будто усталость вновь стремилась
овладеть им вопреки воле Гэндальфа. Он повернулся и посмотрел на свой
большой дом.
- Увы! - сказал он. - Жаль, что мне выпали эти злые дни и пришлись на
мою старость, вместо мира, которого я жажду. Увы, храбрый Боромир! Юные
погибают, а старики живут...
Он уперся в колени сморщенными руками.
- Ваши пальцы скорее вспомнили бы о былой силе, если бы вы сжимали
рукоять меча, - сказал Гэндальф.
Теоден встал и провел рукой по своему боку, но меч не висел у него на
поясе.
- Куда Гама девал его? - пробормотал он.
- Возьмите этот, дорогой повелитель! - произнес ясный голос. - Он
всегда на вашей службе.
Два человека быстро поднялись по ступеням и теперь стояли в
нескольких шага от короля. Одним из них был Эомер. На голове его не было
шлема, на груди-кольчуги, но в руке он держал обнаженный меч;
поклонившись, он протянул его своему господину рукоятью вперед.
- Как это могло случиться? - строго спросил Теоден. Он повернулся к
Эомеру, и люди с удивлением увидели, что стоит он гордо и прямо. Куда
девался старик, которого они привыкли видеть согнутым в кресле или
опирающимся на посох?
- Это сделал я, повелитель, - дрожа, ответил Гама. - Я понял, что
Эомер должен быть освобожден. Такая радость была в моем сердце, что я,
возможно, ошибся. Но так как он снова был свободен и он Маршал Марки, я
принес ему его меч, как он просил меня.
- Чтобы положить его у ваших ног, мой повелитель, - добавил Эомер.
Мгновение Теоден молча смотрел на склонившегося Эомера. никто не
двигался.
- Вы не возьмете меч? - спросил Гэндальф.
Теоден медленно протянул руку вперед. Когда его пальцы коснулись
рукояти, то всем присутствующим показалось, что в его руку вернулись
крепость и сила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141