Но если вы
поверите мне, то я, может быть, сумею дать вам совет и даже помочь вам.
Фродо не отвечал. Он боролся со своим желанием помощи и совета, со
стремлением рассказать этому справедливому молодому человеку, чьи слова
казались такими мудрыми и прекрасными, рассказать все, что было в его
мозгу. Но что-то удерживало его. На сердце у него было тяжело от страха и
печали: если он и Сэм остались одни, что казалось вероятным, из девяти
путников, значит, он один отвечает за сохранность тайны их дела. Лучше
незаслуженное недоверие, чем торопливые слова. И воспоминание о Боромире,
об опасной перемене, вызванной в нем искушением Кольца, было живо в его
мозгу, когда он смотрел на Фарамира и слушал его голос: они были не похожи
друг на друга и в то же время так похожи.
Некоторое время они шли в молчании, проходя, как серые и зеленые
тени, под старыми деревьями, ноги их не производили шума; над ними пели
птицы, солнце отражалось в полированной поверхности темных листьев
вечнозеленых лесов Итилиена.
Сэм не принимал участия в разговоре, хотя слушал внимательно; в то же
время его острые хоббичьи уши вслушивались во все негромкие звуки лесистой
местности вокруг них. Он заметил, что во всем разговоре ни разу не
возникло имя голлума. Он был рад этому, хотя чувствовал, что не следует
надеяться на то, что он никогда не услышит его снова. Вскоре он убедился в
том, что хотя они шли одни, вокруг них передвигалось множество людей, не
только Дамрод и Маблунг, шедшие впереди них на расстоянии полета стрелы,
но и другие люди со всех сторон; все они скрытно пробирались к какому-то
тайному месту.
Однажды, неожиданно оглянувшись, как бы почувствовав чей-то взгляд,
Сэм подумал, что уловил перемещение маленькой темной фигурки, скользнувшей
за дерево. Он открыл рот, чтобы заговорить, и закрыл его снова. "Я в этом
не уверен, - сказал он себе, - почему же я должен напоминать о старом
негодяе, если они предпочитают забыть о нем? Я и сам хочу забыть о нем!"
Так они шли, пока деревья не стали реже и местность начала круто
спускаться. Тогда они снова повернули, на этот раз направо, и вскоре
подошли к небольшой речке - это был тот же ручей, что вытекал из круглого
озера, но теперь он так быстро прыгал с камня на камень по уступам своего
русла, затененного ветвями падуба и бука. На западе внизу в дымке
виднелись низины и широкие луга, а дальше широкий Андуин отражал заходящее
солнце.
- Увы! Здесь я должен поступить с вами невежливо, - сказал Фарамир. -
Надеюсь, вы простите того, кто вынужден быть невежливым, иначе вас
пришлось бы убить. По строжайшему приказу никто, кроме наших воинов, не
должен видеть тропу, по которой мы пойдем. Я должен завязать вам глаза.
- Как хотите, - ответил Фродо. - Даже эльфы поступают также при
необходимости, и мы с завязанными глазами пересекли границу прекрасного
Лориена. Гном Гимли был этим недоволен, но хоббиты отнеслись спокойно.
- Место, куда я вас отведу, не так прекрасно, - сказал Фарамир. - Но
я рад, что вы добровольно позволите завязать вам глаза и нам не нужно
будет применять силу.
Он тихонько позвал, и немедленно из-за дерева показались Маблунг и
Дамрод.
- Завяжите глаза нашим гостям, - сказал Фарамир. - Тщательно, но так,
чтобы не причинять им неудобства. Не завязывайте им руки. Они дают слово,
что не попытаются увидеть что-нибудь. Я мог бы поверить им и не завязывать
глаза - они могут пообещать идти с закрытыми глазами - но если он
споткнуться, у них могут непроизвольно открыться глаза. Ведите их так,
чтобы они не спотыкались.
Охранники зелеными шарфами завязали хоббитам глаза и надвинули
капюшоны чуть ли не до рта: потом взяли каждого за руки и быстро повели
вперед. Все, что узнали Сэм и Фродо об этой последней мили их пути, было
лишь догадками. Через некоторое время они почувствовали, что тропа круто
спускается; вскоре она стала такой узкой, что они шли цепочкой, задевая за
каменные стены с обеих сторон; охранники шли сзади и направляли их
движения, положив руки им на плечи. Иногда тропа немного поднималась и
становилась неровной, потом продолжала спускаться. Шум воды все время
раздавался справа от них и становился все громче. Наконец они
остановились. Маблунг и Дамрод быстро обернули хоббитов несколько раз, и
они совершенно утратили представление о направлении. Они еще немного
поднялись наверх: здесь стало холоднее, и шум воды немного ослабел. Потом
их подняли и понесли вниз по длинной лестнице со множеством ступеней и
несколькими поворотами. Неожиданно они снова услышали шум воды, на этот
раз громкий, булькающий и журчащий. Он доносился отовсюду, и они
почувствовали на щеках и руках брызги. Их снова поставили на ноги.
Несколько мгновений они стояли, полуиспуганные, с завязанными глазами, не
зная, где они; никто не произнес ни слова.
Наконец поблизости раздался голос Фарамира:
- Развяжите им глаза!
Капюшоны с них сдернули, шарфы сняли, и хоббиты, мигая, осмотрелись.
Они стояли на влажной поверхности полированного камня перед грубо
высеченными воротами в скале, открывавшимися в темное пространство. Перед
ними висела тонкая водяная занавеска, так близко, что Фродо мог коснуться
ее рукой. Она смотрела на запад. За ней было видно садящееся солнце и его
красный цвет преломлялся на множество разноцветных лучей в воде. Они как
будто стояли перед окном башни, занавешенным нитями жемчуга, серебра,
золота, рубина, сапфира и аметиста, горевшими негасимым огнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141