Наверняка его никто не видел. Не сомневаюсь, что он когда-нибудь нам попадется, может быть, через четыре-пять лет, по совершенно иному делу.— Что нашли в карманах?— Ничего особенного. Две тысячи франков в бумажнике, паспорт, автомобильные права. В машине, стоящей перед гостиницей, ее технический паспорт. Мелочи… ключ…— Пришли мне ключ.— Сейчас это сделаю.— Чемодан открыл?— Второй костюм — в черно-белую клетку, белье. Никаких документов. Книга в пестрой обложке.— Не было записной книжки с номерами телефонов?— Нет. Но возможно, кто-то меня опередил. По мнению врача, смерть наступила в час ночи.— Клаудин не сердится на меня?— Почему она должна сердиться?— Из-за меня было испорчено воскресное утро.— Она на кухне. Говорит, чтобы я передал от нее привет тебе и жене.— Ты видел Боба?— Нет. Надеюсь, такая судьба его не постигает. Было бы жаль, ведь он вел себя очень порядочно.— Мне кажется, что он очень нужен Джиованни.— Я подумал о том же. Ему нужен человек, выполняющий роль связника с гангстерами.— А Боб прекрасно для этого подходит, правда?— Ну, всего хорошего!— Тебе тоже. Ты мне очень помог. Мегрэ положил трубку.— Плохие новости? — спросила госпожа Мегрэ, видя его нахмуренное лицо.— Как профессионал, я должен сказать, что новость прекрасная. В Тулоне убрали одного типа, и благодаря этому не надо будет ставить его перед судом. Это альфонс, который жил за счет пятидесятилетней женщины. Он был, по крайней мере, соучастником преступления, если сам его не совершил.— Ты имеешь в виду старую даму?Старая дама в шляпке и белых перчатках. Да. Снова он увидел ее, когда она появилась внезапно перед ним на тротуаре набережной Орфевр, устремив на него глаза, полные восхищения и надежды.Она мертва. Марсель тоже мертв, а предмет, который он так упорно искал, тот револьвер, лежавший попросту в ночном шкафчике, утрачен навсегда.— Что у нас на обед?— Телятина в белом соусе.Они просидели дома до половины первого. Мегрэ включил радио, которое, конечно, ничего не сообщало о найденном в Тулоне трупе мужчины.— Тебе не кажется, что на дворе слишком хорошо, чтобы слушать радио?— У тебя есть какое-нибудь предложение?— Пройдемся.Она взяла его, как обычно, под руку, и они пошли в направлении Сены. Потом попали на набережную Межесери и увидели запертые ставни магазина птиц.— На каком это этаже?— На втором.— Кого-то это осчастливит?— О чем ты говоришь?— О людях, которые снимут квартиру. Отсюда один из самых красивых видов на Париж.Они пошли дальше и вскоре оказались перед парком Тюильри.— Присядем на минутку? — предложил он.Наконец он смог сделать то, о чем мечтал со вчерашнего вечера. Мегрэ никогда не сидел на скамейке в парке. Он склонен был думать, что скамейки служили лишь постелью бродягам и местом для влюбленных.И все-таки им долго пришлось искать свободную скамейку. Все были заняты, и не только пожилыми людьми. Мужчина лет тридцати читал учебник биологии. Игрушечные яхты плавали по прозрачной воде небольшого пруда.Старая дама приходила сюда ежедневно, если стояла хорошая погода. Так же, как и стоящая сейчас рядом с ним старушка, которая кормила крошками хлеба подлетающих все ближе птиц.Разве это не поддерживало силы? Жизнь, видимая отсюда, казалась простой и несложной.— Хорошо здесь, правда?— Ты пришел сюда из-за нее?— Да, — признался Мегрэ. — Мне хотелось хотя бы раз в жизни посидеть на скамейке, — и добавил поспешно: — Особенно вместе с тобою.Домой они не пошли. Решили поужинать в своем любимом ресторане на площади Викторьез.Они с аппетитом съели прекрасно приготовленную телятину под соусом, потом котлеты из ягненка, наконец, пирожное с земляникой.— Это редко случается, — тихо сказала госпожа Мегрэ.— Что?— Чтобы ты посвятил мне почти весь день. Могу поспорить, ты завтра позвонишь и скажешь, что не придешь на обед.— Возможно. Даже очень. Завтра у меня встреча с жандармом.— Ты так называешь эту бедную женщину?— Бедная женщина, которая скорее всего убила свою тетку.— Это не было преднамеренным убийством?— Хочешь ее защитить?— Нет, но я много о ней думала. Ты говорил, что она некрасива. И такой была в молодости?— Наверное.— Если она не пользовалась успехом, ей пришлось завлекать мужчин по-иному.— Из тебя получился бы хороший адвокат.— Пятьдесят пять лет! Так ты говорил, правда? Изо всех сил держалась за Марселя, думая, что это последний.— Они до сих пор цепляется за него, не зная, что с ним случилось.— Тебе не кажется, что она попытается скрыться?— Инспектор постоянно дежурит перед ее домом.— Не хотелось бы мне быть на твоем месте завтра утром.— Мне бы тоже хотелось быть в другом месте. Госпожа Мегрэ поняла ход мыслей своего мужа, когда он сказал:— Сын Марелла ни за что на свете не хочет быть полицейским. Если бы у нас был сын, что бы мы ему посоветовали?Держась за руки, они направились в сторону бульвара Ришар-Ленуар и долго шли молча. Глава 7 Точно в девять старый Жозеф впустил Анжелу в кабинет Мегрэ. Комиссар посмотрел на нее иначе, чем обычно, с каким-то смущением, может быть, потому, что вспомнил вчерашние слова жены. Он даже поднялся, чтобы с нею поздороваться.«Она действительно некрасива», — подумал Мегрэ. Был бы он так же суров с нею, если бы она была красивой женщиной?— Поставьте чемоданчик и садитесь.Все было приготовлено. Лапуэнт сидел за столом, готовый стенографировать.— Кажется, уже девять, правда? Я не пошла к клиентке, у которой должна была быть в восемь. Вторая уже ждет меня. Из-за вас я теряю в заработке.Вчера — он знал об этом из рапорта инспекторов — она вернулась домой сразу после мессы и больше не выходила. Свет в комнате горел до поздней ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30