Две горящие свечи по обеим сторонам кровати придавали всему необычный вид.Анжела Луге неподвижно сидела в кресле, и Мегрэ подумал даже, что она спит, но, когда взглянул на нее во второй раз, заметил, что она вонзила в него свои темные глаза.Мегрэ поклонился умершей и с чувством облегчения перешел в гостиную, на яркий дневной свет. Анжела пошла за ним, как он и надеялся. Ее лицо было более суровым, чем обычно.— Зачем вы сюда пришли?— Отдать последний долг вашей тетке.— Признайтесь, что это вас меньше всего заботит. Как и жильцов. Только двое заглянули сюда. Вы видели этого прохвоста Марселя?— Он поехал на машине в Тулон.Мегрэ заметил, что это сообщение заставило ее разволноваться.— Слава богу! С трудом удалось от него избавиться. Я была вынуждена дать ему пятьсот франков, только бы он ушел!— Вы можете обвинить его в вымогательстве.— Возможно, я это и сделаю… Во всяком случае, если он попробует вернуться.— Вы знаете, что он здесь был на прошлой неделе? Она вздрогнула, сдвинула брови.— Вам известно, когда именно?— Нет.— Во сколько?— Около четырех.— Он вам об этом сказал?— Нет.— Вы его об этом спрашивали?— Сегодня утром я еще ничего не знал. Откуда у него адрес вашей тетки?— Как-то, месяц назад, мы вместе шли через Новый мост. Непроизвольно я показала на окна квартиры: «У меня есть Старая тетка, которая там живет».— Думаю, вы добавили, что когда-нибудь унаследуете от нее большие деньги.— Узнаю его вранье. Я сказала только, что у нее было два мужа и она живет обеспеченно.— Если он не изменил своих планов, в этот момент едет на юг.— Он постоянно мне рассказывал о Тулоне и о своих тамошних приятелях.— Вы не знаете, из какой он семьи?— Нет.— Он никогда не рассказывал вам о своей молодости?— Нет. Я знаю только, что его мать живет в каком-то городке в Центральной Франции.— Вы уверены, что вас не было здесь в течение последних восьми дней или, скажем, двух недель?— Вы снова начинаете?— Прошу подумать, прежде чем ответить.— Я уверена.— Вы знаете, что находится в ящичке ночного шкафчика?— Я его не открывала.— Даже сегодня утром, убирая комнату умершей?— Даже сегодня.— Вы знаете, что у тетки было оружие?— Это невозможно! Она не смогла бы даже удержать револьвер в руке.— Она не боялась жить одна?— Она ничего и никого не боялась.— Ей случалось беседовать с вами об изобретениях своего второго мужа?— Она показала мне как-то приспособление для чистки картофеля. Обещала дать мне, но так и не дала. Это было еще при жизни дяди Антуана. Показала также его мастерскую, если так можно назвать каморку, в которой едва можно повернуться.— Благодарю вас.— Вы придете на похороны?— Скорее всего.— Вынос тела состоится без четверти десять. В десять мы должны быть в церкви.— До завтра.Были минуты, когда ее почти мужская сухость не была антипатична и даже могла сойти за прямодушие. Она не была красивой. Никогда не была красивой. С годами отяжелела. Почему она не должна была требовать тех же самых прав, что и мужчины, которые в ее возрасте и положении позволяли себе похождения?Она не скрывала этого. Принимала у себя любовников на одну ночь или на неделю. Консьержка видела, как они приходили и уходили. Другие жильцы тоже, пожалуй, знали, в чем дело.На набережной Орфевр он застал Лапуэнта, который еще раз обошел жильцов дома, показывая фотографию Марселя.— Результат?— Никакого.Мегрэ вернулся домой пешком, неприятные мысли крутились у него в голове… Чтобы встретить молодого Луге в «Бонго», надо было ждать до десяти вечера.На углу бульвара Вольтера Мегре поймал такси, и, когда назвал адрес, водитель поглядел на него с любопытством, удивляясь, что жителю этого района захотелось погулять в таком месте.По-видимому, хозяин поскупился на расходы по оформлению помещения. Стены, выкрашенные белой краской, были покрыты множеством цветных, ничего не значащих линий. Это составляло единственную оригинальную черту ресторана. Бар был классическим, с цинковой стойкой, хозяин, в рубашке и голубом фартуке, сам обслуживал гостей. Дверь вела в задымленную кухню, откуда доносился запах подгоревшего жира.Пары сидели за столиками; ели в основном спагетти. Мегрэ заметил несколько молодых людей в джинсах и узорчатых рубашках. Остальные — это те, кто пришел на них посмотреть. Посмотреть, а прежде всего послушать: трое музыкантов производили шум, как целый оркестр. Билли играл на гитаре. Двое других — на ударных и контрабасе. Все трое с длинными волосами. Одеты в черные бархатные брюки и розовые рубашки.— Вы будете ужинать?Хозяину приходилось почти кричать, чтобы его услышали.Мегрэ покачал головой и заказал белое вино Билли заметил его и не выразил ни малейшего удивленияКомиссар совершенно не разбирался в поп-музыке, но то, что он слышал, не казалось ему хуже того, что иногда передавали по радио или телевизору. Трое ребят играли с запалом, почти впадая в экстаз. Им горячо аплодировали.Наступил перерыв, Билли подошел к сидящему у стойки Мегрэ.— Кажется, вы пришли, чтобы со мною увидеться.— Конечно. Мать вам что-нибудь говорила?— Сегодня нет.— В таком случае вы не знаете, что похороны завтра утром? Встреча на набережной Межесери в девять сорок пять. Месса состоится в Нотр-Дам де Блан Манто. Похороны на кладбище Монпарнас.— Мне казалось, что дядя Антуан похоронен в Иври.— Верно, но вдова хотела быть похороненной рядом с первым мужем.— Через несколько минут мы опять начнем играть. Вам нравится?— К сожалению, я совершенно в этом не разбираюсь. Я хотел бы задать вам один вопрос. Вы знали, что у бабки был револьвер?— Да.Наконец кто-то ответил обычно и спокойно на волновавший его вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30