Чуть больше, чуть меньше.— Лапуэнт, позвони в прокуратуру и в лабораторию. Скажи Моэрсу, чтобы прислал группу.— Я вам еще нужен? Я пришлю санитарную машину, чтобы отвезти ее в Институт судебной медицины.Комиссар послал полицейского вниз, где уже собрались люди.— Пусть разойдутся. Это не ярмарка.Оба привыкли к преступлениям, тем не менее были взволнованы. Может быть, потому, что дело касалось очень старой женщины.И квартира была старой — как бы перенесенной из начала века или даже из конца прошлого. Солидная полированная мебель из тяжелого красного дерева, обитые ярко-красным плюшем кресла, какие еще можно увидеть в провинциальных гостиных, множество безделушек и фотографий в рамках на всех стенах, оклеенных обоями в цветочек.— Нам не остается ничего иного, как ждать людей из прокуратуры.— Они скоро будут здесь. Пришлют первого попавшегося заместителя прокурора с секретарем, он оглядится по сторонам, и этим все кончится.Действительно, так все и бывает. А потом в дело вступают специалисты со своим громоздким снаряжением.Дверь бесшумно открылась, и Мегрэ даже подскочил.Это была соседская девочка, она вошла, услышав голоса.— Ты часто приходишь сюда?— Нет, никогда.— Где ты живешь?— Напротив.— Ты знала госпожу Антуан?— Я видела ее иногда на лестнице.— Она говорила с тобой?— Она мне улыбалась.— Она никогда не угощала тебя конфетами, шоколадом?— Нет.— Где твоя мама?— На кухне.— Проводи меня к ней.Он извинился перед комиссаром Жентоном.— Сообщите мне, когда приедут из прокуратуры. Дом был старый, стены и потолки кривые, паркет расшатанный.— Мама, какой-то господин хочет поговорить с тобой. Из кухни вышла женщина, вытерла руки о фартук. У локтя осталось немного пены.— Комиссар Мегрэ. Ваша дочка только что заходила в квартиру напротив. Это вы нашли тело?— Какое тело? Иди в свою комнату, Люсетт.— Тело соседки.— Она умерла? В ее возрасте нельзя жить одной. Должно быть, почувствовала себя плохо, и у нее не было сил позвать на помощь.— Ее убили.— Я ничего не слышала. На улице, правда, такой шум.— Выстрела не было, да и случилось это не сегодня, а вчера во второй половине дня или вечером.— Бедная женщина. Она, по-моему, была излишне горда, но в этом не было ничего плохого.— Вы были в хороших отношениях?— С тех пор, как я здесь живу, мы не обменялись и десятком фраз.— Вы ничего не знаете о ее жизни?— Иногда я видела ее утром, когда она выходила из дома. Зимой она носила черную шляпку, летом — белую и всегда перчатки, даже когда шла за покупками. Но это ее дело, правда?— Кто-нибудь ее посещал?— Мне об этом ничего не известно. Хотя нет, два или три раза я видела высокую женщину, которая звонила в ее дверь.— Днем?— Скорее, под вечер. После ужина.— А в последнее время не видели ли вы, чтобы кто-нибудь здесь крутился?— Здесь всегда кто-нибудь крутится. Люди мелькают, как на карусели. Консьержка сидит у себя, в глубине двора, и не заботится о жильцах.Она обернулась к дочери, которая потихоньку вошла.— Что я тебе сказала? Быстро вернись в свою комнату!— Я зайду к вам еще, я должен поговорить со всеми жильцами.— Известно, кто это сделал?— Нет.— Как ее нашли?— Соседка обратила внимание на приоткрытую дверь. Она была открыта и через час, поэтому женщина сначала позвонила, а потом вошла.— Я знаю, кто это.— Откуда вы знаете?— Это самая пронырливая особа во всем доме. Увидите, что это мамаша Рошен.Послышались шаги и голоса на лестничной площадке. Мегрэ вышел, чтобы показать дорогу людям из прокуратуры, которые только что приехали.— Сюда, — сказал он. — Здесь был доктор Форню, но он сегодня очень занят, и ему пришлось уехать.Заместитель прокурора, высокий молодой мужчина, очень элегантный и изысканный, разглядывал все вокруг с таким изумлением, как будто никогда не видел ничего подобного. Потом с минуту смотрел на серую скорчившуюся смятую фигурку на ковре.— Известно, как она была убита?— Ее задушили.— Конечно, она не могла оказать большого сопротивления.Потом подошел судья Либо и также с интересом оглядывал комнату.— Совсем как в старом фильме. Глава 2 Жильцы уже собрались на лестнице и в коридоре. Люди из прокуратуры не задержались долго, и санитары из Института судебной медицины вынесли тело на носилках.Лапуэнт видел хмурое, бледное лицо Мегрэ.Три дня назад комиссар не знал умершей, никогда далее о ней не слышал. Но в своем неоправданном или оправданном беспокойстве она обратилась именно к нему. Старалась встретиться с ним лично, так как доверяла ему — он вспомнил ее полные восхищения глаза, когда она остановила его на улице.Он принял ее за рехнувшуюся старуху. А все-таки в глубине души у него были какие-то неясные сомнения, и он обещал ей, что придет. И пришел бы, может быть, даже сегодня.Слишком поздно. Ее убили, как она и опасалась.— Нужно снять отпечатки пальцев со всех предметов, даже с тех, которые кажутся нетронутыми.Мегрэ услышал голос в коридоре и открыл дверь. Там стояли человек двенадцать репортеров и фотографов, которых полицейский не пускал в квартиру. Кто-то подсунул ему микрофон.— Какого рода преступление, комиссар?— Ничего не знаю, господа, можно сказать, что следствие еще не начато.— Кто это?— Старая дама.— Госпожа де Караме, консьержка нам сказала. Она сказала также, что в начале недели кто-то из уголовной полиции о ней расспрашивал. Зачем? Был ли повод думать, что ей грозит опасность?— Сейчас я могу только сказать, что ничего еще не знаю.— Она жила одна, правда? Никто ее не посещал?— Насколько нам известно, нет. Но у нее есть племянница, фамилии которой я не знаю, но которая время от времени к ней заходила. Она массажистка, живет недалеко отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30