Если масоны выступали за свободу, демократию и братство всех людей, то орден Ра стоял на позициях насилия и личного обогащения. Они поддерживали подавление народа правительством.
– То есть этакие злобные отщепенцы, – подвел итог Бен.
– Верно, – подтвердил Арно. – Причем обладающие огромным влиянием и связями. Орден Ра был замешан во многих политических интригах, в частности, они приложили руку к запрету масонства в Австрии – под страхом смертной казни.
– Погодите, – вмешалась Ли. – Если я правильно понимаю, вы полагаете, что орден Ра убил Моцарта за то, что в опере «Волшебная флейта» он воспел масонство?
В глазах профессора блеснули искорки.
– Действительно, именно так я и полагаю. А письмо является доказательством, что Моцарт представлял для них потенциальную угрозу. Если бы он смог повернуть общественное мнение в пользу масонства, то стал бы реально опасен. Композитор был восходящей звездой, его талант едва начинал сиять. Необычайный успех «Волшебной флейты» принес Моцарту огромную популярность. Он получил заметную должность при дворе и был вхож к императору. Однако враги не дремали. К тысяча семьсот девяносто первому году большая часть агентов секретной полиции принадлежала к ордену Ра. Великим мастером ордена Ра был не кто иной, как начальник австрийской тайной полиции – закоренелый убийца, поклявшийся уничтожить масонов.
Бен хотел было спросить, как его звали, но Арно продолжал:
– К тысяча семьсот девяносто четвертому году, в течение трех лет после смерти Моцарта, масонство в Австрии было практически уничтожено. Многих убили – открыто или тайно. Одним из самых распространенных способов убийства было отравление, и именно так было бы удобнее всего убрать человека вроде Моцарта: со знаменитостями приходилось осторожничать. С менее известными людьми церемонились куда меньше – с Густавом Лютце, например.
– Кто это? – спросила Ли.
– Тот самый человек, которому написал Моцарт, – объяснил Арно. – Его собрат по «Милосердию» – так называлась масонская ложа в Вене. Моцарт хотел предупредить Лютце об усиливающейся опасности. Письмо датировано шестнадцатым ноября тысяча семьсот девяносто первого года – возможно, это последнее письмо, написанное композитором. Разумеется, так называемые эксперты считают, что последним сохранившимся письмом является то, которое Моцарт написал четырнадцатого октября жене, отдыхавшей на водах в Бадене. Идиоты! В любом случае до адресата послание не дошло – опоздало.
– Что случилось с Лютце? – спросил Бен.
– Его нашли мертвым двадцатого ноября, всего за две недели до смерти Моцарта. Лютце привязали к столбу и пытали. Выпустили кишки и отрезали язык. Тайная полиция обвинила в убийстве масонов.
– Профессор, я хотел бы вам кое-что показать. – Бен встал и вытащил из кармана пластиковый футляр с компакт-диском. – Не возражаете?
Он обошел стол и вставил диск в дисковод. Компьютер ожил.
– Что это? – спросил Арно.
– То, что видел Оливер в тот вечер, когда его убили, – ответил Бен. – Посмотрите.
Арно в недоумении уставился на экран. Ли осталась сидеть на месте: смотреть видеозапись еще раз ей не хотелось.
Бен наблюдал за профессором, не сводившим глаз с экрана. В зал вытащили жертву, начался жуткий спектакль. Глаза старика расширились, он побледнел и показал дрожащим пальцем на экран. Бен остановил запись до того, как жертве вырезали язык. На застывшей картинке лицо несчастного исказилось от ужаса. Лезвие повисло высоко в воздухе, поблескивая в свете свечей. Арно обмяк в кресле.
– Господи боже! – выдохнул он, вытирая платком пот со лба. – Так значит, это правда!
– Что именно, профессор? – спросила Ли.
Не успел тот ответить, как окно за его спиной взорвалось ливнем осколков и экран компьютера залила кровь.
ГЛАВА 28
В восьмидесяти ярдах от дома Арно снайпер, сидевший в развилке дерева, увидел сквозь оптический прицел, как профессор упал. Переведя винтовку с одиночных выстрелов на автоматический огонь, он дал очередь по окнам кабинета. Осколки стекла и камня брызнули во все стороны. Снайпер улыбнулся.
Успев вытащить диск, Бен перепрыгнул через стол, схватил Ли за руку и заставил лечь на пол. Новая очередь выбила остатки стекол в окне, проделала неровный ряд дырок в письменном столе, разнесла вдребезги компьютер и задела книжный шкаф у дальней стены. Серебряный подсвечник опрокинулся на осколки графина – граппа моментально вспыхнула, струя огня стекла на ковер, и тот загорелся.
Бен и Ли прижались к толстой стене под окном, на них со всех сторон сыпались осколки. Бен вытащил из-за пояса «пара-орднанс» и наугад пальнул в разбитое окно.
Запахло паленым: черный дым наполнял комнату, пламя бежало вверх по дверному косяку.
Обмякший Арно скрючился под столом, по ковру расплывалась лужа крови. Ли подползла к старику, надеясь чем-нибудь помочь – остановить кровь или оттащить его от окна. У нее еще оставалось множество вопросов.
– Профессор, где письмо?
На секунду взгляд старика прояснился, губы беззвучно дрогнули, изо рта потекла кровавая струйка.
Автоматный огонь затих, и Бен осторожно выглянул из окна: никого. Послышались голоса, топот бегущих ног во дворе и потрескивание рации.
Половину комнаты охватило пламя. Пробитые пулями книги на полках загорелись. Дым быстро густел.
Арно закашлялся и хотел что-то сказать, однако издал лишь долгий вздох; голова профессора безвольно откинулась набок.
– Умер, – произнес Бен.
Ли трясла старика.
– Он пытался что-то сказать!
– Ему теперь ничем не поможешь. Пошли!
Сквозь звон в ушах Бен слышал шаги на первом этаже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92