– Я думаю, пора на них взглянуть, – сказал Бен. Он поставил рюкзак на пол – внутри глухо звякнули пистолеты – и положил коробку на колени.
– Что произошло? – ахнула Ли, когда Бен открыл крышку. – Все документы обгорели!
Плотный конвертик выпал из коробки на пол. Бен не обратил на него внимания, осторожно перебирая бумаги, стараясь не повредить хрупкие листки. Одни были исписаны от руки, другие – отпечатаны на принтере. От многих остались лишь невнятные обугленные обрывки с именами, датами, историческими фактами. Частенько встречалось имя Моцарта.
Ли взяла сильно поврежденный огнем листок, и он рассыпался в ее руках.
– Это почерк Оливера, – сказала она, прикусив губу. – Одно из писем, которые брат присылал мне из поездок.
– Все сгорело, – пробормотал Бен, сложил обрывки бумаги обратно в коробку и закрыл крышку. – Ли, в чем дело? Зачем им материалы Оливера?
– Ты меня спрашиваешь?
– Ничего не понимаю. Вчера ты мне сказала, что эти бумаги лежат у тебя уже много месяцев. И вдруг они кому-то срочно понадобились. Что в них такого интересного? И откуда стало известно, что они вообще у тебя есть?
Ли недоуменно молчала.
– Кто-нибудь знает о том, что ты собралась написать книгу?
В глазах Ли внезапно блеснуло понимание.
– Вот черт!
– Что такое?
– О моих намерениях знают пара миллионов людей.
– Да объясни ты толком!
– Телевизионное интервью! В музыкальной передаче на Би-би-си, говоря о будущих европейских гастролях, я упомянула про намерение закончить книгу. Я сказала, что Оливер посылал мне копии своих материалов до самого дня смерти, но я была слишком расстроена, чтобы взглянуть на них.
– Когда показывали это интервью?
Ли поморщилась.
– За два дня до того, как на меня напали в Лондоне.
Бен почувствовал что-то под ногами и поднял упавший конверт.
– О господи! – прошептала Ли, забирая его из рук Бена. – Это тот самый, про который я тебе говорила, – последняя посылка от Оливера… Я как раз пришла с похорон… Должно быть, Памела положила его в коробку вместе со всем остальным.
– Пора посмотреть, что в нем, – заметил Бен.
– Ты прав.
Внутри обгорелого конверта, под слоем защитной пленки, был неповрежденный футляр.
– Диски, – сказал Бен, показывая Ли находку. – Опера Моцарта «Волшебная флейта»…
– Это мои, – вздохнула она. – Я давала брату послушать, вот он и вернул.
– Значит, ничего загадочного тут нет…
Ли устало сгорбилась на сиденье.
– Бен, что за чертовщина творится, а?
Он открыл футляр, и на колени упал желто-серебряный компакт-диск, под которым обнаружился еще один – с надписью «CD-Recordable». Ниже торопливыми каракулями нацарапано: «Ли, ни в коем случае не пользуйся этим диском. Спрячь его подальше. Я еду домой. Олли».
– Что за черт! – Ли нажала кнопку на панели управления, включив плеер. – Давай послушаем.
– Это не аудиодиск, – ответил Бен. – Нам понадобится компьютер.
Через час они уже сняли номер в ближайшей гостинице на имя мистера и миссис Коннорс. По дороге Бен заскочил в магазин, и теперь на столике в номере стоял новый ноутбук. Дисковод тихонько зажужжал, и через несколько секунд на экране появилось окошко. Пока диск загружался, Бен достал из бара две крохотные бутылочки шотландского виски и вылил их в один стакан.
– Похоже, здесь собраны фотографии, которые Оливер сделал в Европе, – сказала Ли, разглядывая экран. – Это фотодневник путешествия.
Бен нахмурился.
– Зачем бы Оливеру класть фотодиск в футляр с оперой Моцарта?
– Понятия не имею.
Ли открыла файл, и на экране появился старик лет семидесяти с лишним. Хотя бледное лицо покрывали глубокие морщины, в глазах светился живой огонек. За спиной стоял большой книжный шкаф – на корешках можно было разобрать имена известных композиторов: Шопен, Бетховен, Элгар.
– Кто этот старик? – спросил Бен.
– Не знаю.
Ли открыла другой файл: здание из белого камня с куполообразным верхом и классическим фасадом, напоминающее небольшой храм или монумент.
– А вот это я узнаю, – сказала Ли. – Гробница Данте в итальянском городе Равенна. Я там была.
– Зачем Оливера понесло в Италию, если он искал материалы в Вене?
– Понятия не имею.
– Может, Моцарт долго жил в Италии?
Ли задумалась.
– Если я ничего не путаю, то в подростковом возрасте он вроде бы провел какое-то время в Болонье. А потом бывал в Италии разве что наездами.
– Ладно, давай смотреть дальше.
На следующей фотографии Оливер обнимал двух красоток на какой-то вечеринке. Девушки целовали его в обе щеки, а он весело поднимал бокал, глядя в камеру.
Еще один снимок с той же вечеринки: Оливер сидит за пианино, рядом – молодой человек лет двадцати пяти, они играют в четыре руки. Оливер довольно смеется – похоже, им там весело. Вокруг пианино стоят женщины в вечерних платьях, с бокалами в руках, наблюдают за игрой Оливера, улыбаясь ему и друг другу. Все лица светятся от счастья – очень удачный снимок довольных жизнью людей…
Ли расстроилась и торопливо открыла следующий файл: засыпанный снегом поселок, заснеженные деревья и горы на заднем плане.
– Швейцария, что ли? – озадаченно нахмурилась она.
– Возможно. А может, Австрия.
Судя по дате, указанной в информации о файле, снимок сделан за три дня до смерти Оливера.
– Все равно непонятно, – вздохнула Ли.
Оставив Ли просматривать остальные файлы, Бен сел на кровать и одним глотком осушил стакан виски. Поверх газетных листов на кровати были разложены обугленные остатки документов из архивной коробки. Он осторожно перебирал листки – на одном почерневшие края осыпались. Под ним оказался обрывок документа, сильно отличавшегося от остальных:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92