- шепнул государь.
Но раньше, чем юноши успели подняться, Харрада швырнул на землю
блюдо с дорогой рыбой белоглазкой и закричал:
- Эй, надоело есть эту дрянь! Хочу рыбу из императорского
фонтана!
Собутыльники в ужасе переглянулись. Кто-то проговорил: "Рада, ты
пьян". Харрада запустил руку за пазуху, вытащил пригоршню
"золотых государей", и вскричал:
- Меняю рыбу на "государя"!
Один из собутыльников, по имени Расак, взбежал по мостику к
статуе и стал ловить рыбок шелковой косынкой.
- Быстрей, - закричал главарь.
Расак обернулся к статуе за спиной:
- Это он мне мешает! Чего он здесь стоит вообще?
- Он, друг мой, меряет время, - наставительно сказал главарь,
Харрада.
- Я могу мерять время не хуже его, - завопил Расак.
Расак уперся руками в талию истукана и поднатужился. Старый
император с головой мангусты оглушительно обрушился в воду,
крупные брызги сверкнули на солнце, Доха и государя обдало с
головы до ног. Расак, в мокром кафтанчике, вскочил на место
каменного зверя. Он был в два раза ниже, и тень его не достала
до делений на мраморкой кромке пруда. Время исчезло. За столом
захохотали:
- Расак! Ты не можешь исполнять обязанности Иршахчана, у тебя
человеческое лицо!
После этого о рыбках забыли. Расак вернулся к компании, и
главарь посадил его на колени. Он разломил гуся и поднес его
Расаку, но тот не стал есть гуся, а сунул его за пазуху. Тогда
Харрада вытер свои руки о волосы Расака. Расак зарделся от
радости. Государь был растерян и подавлен. Он читал, что на
таких вот дружеских угощениях горожане читают стихи и любуются
священными рыбками, плещущимися в светлых струях пруда, а тут...
Он опять дернул Доха за рукав и смущенно прошептал: "Бога ради,
мне неприятно." Дох усмехнулся и молча пошел за государем.
Проходя мимо пруда, Дох спрыгнул в воду и, один, поволок на
место каменного государя с лицом мангусты.
- Ну, силища, - восхитился главарь.
Расак, вспыхнув, вскорчил с его колен и побежал к незнакомцу,
назвавшемуся Дохом. В руках его мелькнула тонкая бечевка,
укрепленная меж двух костяных палочек, - Расак накинул эту
бечевку на шею незнакомца и стал его душить. Незнакомец выпустил
статую и ушел с головой в пруд. Варназд бросился на помощь
товарищу: его подхватили под локти.
В следующую секунду руки незнакомца взметнулись из пруда, словно
выныривающий баклан, сомкнулись стальной хваткой на шее Расака,
и тот, кувыркаясь, полетел в воду. Незнакомец одним прыжком
вскочил на бортик, сдернул с шеи удавку, сунул ее в рот,
разорвал зубами и выплюнул в лицо выскочившему из воды Расаку.
Расак засопел и вытащил из сапога короткий меч с рукоятью цвета
морковки.
Безоружный его противник отпрыгнул назад, - и тут ему под носок
попала одна из императорских рыбок, выплеснувшаяся из-за драки
на траву. Незнакомец взмахнул руками, пытаясь удержать
равновесие, и упал глазами вверх. Расак прыгнул ему на грудь и
занес меч. Государь страшно закричал. Незнакомец левой рукой
перехватил руку Расака, а ногою ударил его в грудь. Меч
выдернуло из руки Расака, словно гвоздь из гнилой доски. Расак
пролетел в воздухе и шваркнулся о ножку стола. Ножка
подломилась, и кушанья всех четырех сортов и пяти видов
посыпались наземь. Незнакомец Дох подпрыгнул спиною и вскочил на
ноги. Служанка истошно орала. По саду уже бежали парчовые
куртки. Потасовка улеглась. Главный в компании, Харрада, щурясь,
тыкал пальцем в государя и Доха:
- Эти двое утопили в пруду государеву статую... Мы хотели им
помешать.
- Документы!
Государь похолодел. Он вспомнил, что документы как-то всегда
брал Нан, и что документов нет. Он представил себе, совершенно
отчетливо: утренний прием. Зала Ста Полей. Один писец шепчет
другому писцу: "Вчера государь буянил в городе, переодетый,
утопил статую предка; рядом случилось пятеро юношей - они-то и
отправились в каменоломни за святотатство".
- У меня нет документов, - сказал Варназд.
Дох, новый знакомый, молча протянул свои. Стражник весело
ухмыльнулся. Государя и Доха подхватили под локти. Харрада,
главный в компании, упер руки в серебряный пояс и попросил
показать ему документ Доха. Стражник с поклоном передал лопух.
- Да, тут действительно, кажется, описка, - промолвил главарь, -
но ее можно исправить.
Он вынул из рукава, не считая, пачку розовых, вложил в лопух и
вернул обратно. Стражник закрыл и раскрыл лопух. Деньги исчезли.
Стражник почтительно возвратил лопух Харраде, ярыжки повернулись
и вышли. Дох потянулся за своей книжечкой. Харрада засмеялся.
- Как тебя зовут на самом деле, - спросил он Доха.
Юноша молчал.
- Сколько ты заплатил за этот лопух?
- Десять розовых.
Харрада расхохотался:
- Друг мой! Тебя надули, такая работа не стоит и трех!
Государю стало горько. Два часа они с Дохом говорили, и о
"наставлениях Веспшанки", и о "море поучений" и о стихах
Ашонны... А о своей беде - или преступлении - Дох, стало быть,
не сказал? Или он, Варназд, не так спрашивал? Меж тем Харрада
обнял Доха, подошел к столику, с которого служанка еще не убрала
чашечек из-под бобов, и ударом ноги опрокинул столик на землю.
- Великий государь Иршахчан! Если он такой великий - чего он
кормит тебя бобами? Садись ко мне - я накормлю тебя мясом!
Так государь Варназд и юноша, который, как читатели уже
догадались, был тот самый Киссур, что утек из городской тюрьмы,
подсели к веселящейся компании. Стол был, как говорится, лес
мяса, пруд вина. Прибежали девочки, плясали на руках. Потом
опять пили. Варназд чувствовал себя счастливым. "Интересно,
арестовали уже Нана или нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25