Я прошел еще несколько ярдов, прежде чем сообразил, что Люси имеет в виду. Но как только до меня дошел смысл сказанного ею, я, не теряя ни секунды, схватил ее за руку и попросил стать моей женой.
Она остановилась, обернулась ко мне и долгое время стояла молча. Мною начал овладевать страх. Я так сильно любил ее и понимал, что она необходима мне для счастья и что, если она откажет мне, я потеряю всякую надежду когда-либо обрести покой и умиротворение. Ни новые города и старые друзья, ни бесконечные путешествия, ни работа, ни вино, ни женщины, ни ребенок… никто и ничто не укрепит меня настолько, чтобы противостоять темной бездне, которая разверзнется предо мной в случае ее отказа. Я не мог поверить ни в ад, ни в рай, на вере в которые меня воспитали, я не знал, что меня ждет в будущем, но я был твердо убежден, что даже полное забвение окажется предпочтительнее, чем продолжать жить дальше, если она отвергнет мою руку.
– Стивен? – Она, нахмурившись, пристально смотрела на меня.
Я не мог больше сдерживаться.
– Если… если вы собираетесь отвергнуть меня, умоляю вас, скажите мне об этом немедленно. Это… ничего не изменит в нашем совместном путешествии. Я надеюсь, что нас связывает слишком давняя дружба, чтобы она пострадала от этого. Но прошу вас, если вы приняли решение, скажите мне об этом.
– Я хочу, чтобы вы меня поняли. – Ее слова ничуть меня не успокоили, хотя она и продолжала держать меня за руки, и в этом ее жесте я попытался обрести надежду. Спустя несколько мгновений она вымолвила: – Мои колебания вызваны… о Боже, у меня нет слов! – Она всплеснула от отчаяния руками. – Женщинам не разрешается рисовать человека таким, каким его создала природа… – Даже несмотря на свой страх, я не мог не рассмеяться над ее выбором слов. Она поняла, в чем заключается причина моего внезапного веселья, и продолжила: – И соответственно, у меня нет слов, чтобы выразить свое отношение к таким вопросам в браке.
– Вы страшитесь того, что влечет за собой замужество? – сказал я нетвердым голосом.
Она снова схватила меня за руку и стиснула ее.
– Дорогой Стивен! Не страшусь, это не совсем подходящий эпитет. Дело в том, что… Словом, я бы предпочла узнать, что значит быть женой, прежде чем дать согласие стать ею, пусть даже вашей, любимый мой. И тогда мы будем равны в своем желании обрести счастье в браке.
– Я понимаю вас, – ответил я.
Я действительно понимал ее, но при этом понимал и то, что для того, чтобы завоевать ее, ту, за кого я готов был отдать жизнь, мне придется обесчестить ее. А если я не только обесчещу ее, но и вызову отвращение или страх, то, вероятнее всего, потеряю ее навсегда.
Возвращаясь по улице к гостинице, мы никого не встретили. Очевидно, мы пробыли на пляже намного дольше, чем я полагал, и на обратном пути мы заметили лишь несколько окон, в которых еще горел свет. В гостинице женщина за стойкой бара сонно приветствовала нас кивком головы, но, проходя по двору, более мы никого не увидели.
Мы все еще не вошли в комнаты, когда она негромко поинтересовалась:
– Итак?
Я попытался взять себя в руки. Мысль о том, что она предлагала, в буквальном смысле ошеломила меня, но теперь, в самый решительный момент, меня охватил не страх за нее. Я боялся, что она испытает отвращение, увидев мое изуродованное тело и прикоснувшись к нему.
«Все мое рыцарское поведение, – внезапно подумал я, – все мои сомнения и угрызения совести… Неужели все сводится к тому, что я не лягу в постель с женщиной, которую люблю потому что боюсь напугать ее?» Помимо воли в памяти моей всплыли слова, сказанные миссис Барклай. Даже мысль о моих увечьях оказалась для нее невыносимой.
– Любимая моя, подумайте, – негромко произнес я, потому что, хотя мы и говорили по-английски, не мог отделаться от ощущения, что нас могут подслушать. – Подумайте и простите меня, потому что я буду откровенен. Я… я никогда не смогу простить себе, если причиню вам боль или страдание. Первый раз… в первый раз это бывает нелегко.
– Да, я знаю, – ответила она. – Хетти говорила мне… – Она отвернулась и свободной рукой распахнула дверь в свою комнату. – Ах, Стивен, я не устраиваю никакого испытания. Если вы действительно не хотите… если это сделает вас несчастным…
– О чем вы говорите? – воскликнул я. – Как я могу быть несчастным, если у меня есть вы?
Она шагнула через порог комнаты, увлекая меня за собой.
– Так вы не отказываетесь?
Я позволил ей увлечь себя внутрь.
– Нет. Вот только… Помните, мы с вами много говорили о том, что война делает…
Люси повернулась, чтобы взглянуть на меня, и свет от фонаря во дворе упал на ее лицо. Она улыбнулась и сказала:
– Я люблю вас. И ничто в вас не изменит этого.
– Ох, любовь моя! – сказал я и привлек ее к себе. – Если вы хотите этого, у меня нет сил отказать вам. И желания тоже нет, – продолжал я между поцелуями. – Вы – это все, о чем я мог только мечтать.
Несмотря на легкость в общении и дружбу, которая в последние дни установилась между нами, я, тем не менее, не был свободен от некоторой неловкости в отношении ее и себя. Но мои опасения оказались напрасными. Когда наше растущее желание уже невозможно было удовлетворить одними только поцелуями, я опустился рядом с ней на край постели и положил руку на шнуровку ее платья на спине.
– Можно?
Она кивнула, и я поцеловал ее в шею, на которую опускались пряди роскошных волос, выбившиеся, по обыкновению, из ее прически. Осторожно развязав шнуровку на ее платье, я развел концы его в стороны, обнажив ее плечи. Моя страсть является прямым продолжением моей любви, подумал я, и поэтому не боялся, что потеряю голову и забуду о том, что и ей должно быть приятно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160