Но спустя несколько дней этот самый Гедон, человек в высшей степени легкомысленный, угодил в облаву в баре «Ла Реаль», пустился наутек от фараонов, впопыхах не рассчитал, сверзился с моста на набережной Виктории, пошел камнем ко дну, помер от кровоизлияния, и меньше чем за неделю крабы сожрали его вместе с лицензией – вот такие крабы водятся у набережной Виктории: съедают все дочиста… самые прожорливые на этом берегу, особая разновидность, живущая в портах, куда сливают нечистоты. Во время приливов являются в таком несметном множестве, сбиваются в такие толстые, плотные скопища, что их принимают за береговую почву и ходят по ним, как по земле… Вот такие это были крабы.
Уставшая от бесконечных разговоров и шума, бесконечных хождений, Вирджиния закрыла глаза, просто заснула…
– Баиньки! – баюкал я мою милочку. – Баиньки!..
И в самом деле, совсем девчушка, особенно у меня на руках. Напрыгалась маленькая, вот и сморило…
– Не очень-то любезна твоя курочка! – проворчал Простер. – Спит в день твоих именин!
Хотелось ему задеть меня.
– Зачем ты портишь мне праздник?
Терпение мое было бесконечно.
– Привет!
Я встал… Осточертели они мне с моим праздником!..
– А вот сейчас увидишь, твой это праздник или нет!
До чего упрямы!..
– Пошли вы! – бросил я им в ответ. – Отвяжитесь!..
Вывели-таки они меня из равновесия.
– Я говорил тебе, мне надо бежать! Я должен быть там в восемь! Они отплывают в восемь часов! В восемь!..
– Да ты понятия не имеешь, что такое плавание!
Оба – и неаполитанец, и Жозе с Майорки – покатились со смеху. Весельчаки!
– Он даже представить себе не может!.. Положим, неделю ты продержишься… и то, если тебе крупно повезет… Ты окочуришься, и похлебку будут варить из твоих косточек. Вот такая стряпня тебя ждет!
Господи, страсти какие!
– Суп с фасолью – отрада крестьян! Жалкие людишки…
– Мы еще вернемся к этому разговору, малыш!
Дикари. Уж лучше молчать.
Музыкант-неаполитанец вознамерился проучить меня в «Занзибар». Риск был невелик: два пенса, три сета. Тем не менее я предпочитал «брелан». Вроде, приметил я двоих в дальнем конце зала, только темно было, ни хрена не видать, одна слабенькая лампешка на стене. Только прежде надо было уложить малышку, устроить поудобнее на двух стульях или на скамейке, коли найдется. В эту минуту Проспера окликнули от дверей. Вошло сначала двое, потом собрались кучкой. Я-то понимал, что к чему: торговцы вразнос… комиссионщики… мальтийские, китайские, итальянские, папуасские жучки… В сумерках эти людишки шныряли втихаря по докам, сплавляли с рук, меняли барахлишко на барахлишко, сбывали по мелочам краденое. Говорили шепотком, делишки обстряпывали в темноте, клиентом не интересовались – как пришел, так и ушел. Отрез настоящего шелка много места не занимал: легкое облачко в руке… несколько капель макового сока… розовая эссенция… Отборный товар со складов, ловкость рук. До пожара в «Динги», на том берегу напротив, с наступлением ночи обделывались у дверей такие же делишки, происходила та же неясная возня. Те же повадки и на этом берегу…
Шепоток:
– Проспер!..
Его окликали еще три или четыре раза, просили лично подойти к дверям.
Я не был силен в бильярд, удар выходил слабоват. Из-за руки они давали мне десяток очков форы. Время шло, надо было поторапливаться.
– Я пошел, Проспер! Прощай, дружище! Счастливо! Самым решительном тоном.
Он загородил мне дорогу.
– Нет, нет, ты что?.. Посмотри, все уже ушли!
Точно, факт! Я сам удивлен. Ни души!.. Он встал поперек дороги, не желал пропустить меня – и все тут!
– Ну, послушай, глупыш, что за блажь? Куда ты пойдешь? Твой праздник!
Зал обезлюдел, за столами никого, все до единого завсегдатаи испарились, лишь клубы дыма кружились, плавали в свете ламп, да пахло капустой, прогорклым жиром, табачной жвачкой и спиртным…
Отвратительный запах. Я опустился на стул.
– Твой фонарь шевелится, – заметил я. – Шевелится он! Все фонари под потолком качались, уйма фонарей… Не какой-нибудь один, а все висевшие под стропилами, так что и в голове у меня заколыхалось. Очень неприятное ощущение.
А Проспер все говорил, все зудел:
– Никуда ты не пойдешь, Фердинанд! Никуда!..
– Да ну тебя! – огрызнулся я.
Я не мог встать, что-то неладное творилось со мной.
– Сегодня – никуда!
Втемяшил себе в ослиную башку. Но я тоже был упрям.
– А я говорю, пойду, тупица!
– А ты посмотри хорошенько, посмотри! – напирал он. – Самый смак ты и не заметил… ты глаза протри!..
Он тыкал пальцем в самый дальний угол, в самую темень… Не видно было ни бельмеса…
– Да, там, там!.. Посмотри!
Я таращил глаза… А, вот, что-то разглядел… Шляпа, перья, сложенные на груди руки… Кто-то спал на столе.
– Ну и что? – бросил я ему.
– Дельфина! Эй, Дельфина!.. – окликнул он.
Темная масса пошевелилась, колыхнулась шляпа. Она!.. Она!.. Ее прическа!.. Она протирала глаза, стараясь сообразить, откуда ее звали…
– Это мы, Дельфина, мы! Целуем тебя!
В моем голосе звучала радость, притворяться не было смысла.
– Ah, darling! Ah, treasure.
Подобрав юбки и шлейф, она подбежала ко мне, кинулась на шею:
– I knew, darling! I knew! Я знала, дорогой, я знала!
Вот это было удивительно…
– How did you know?
Полюбопытствовал, откуда ей известно.
– Да так как-то!
– Ну, будет уж ломаться! Говори, откуда!
Просто наваждение какое-то: никто ничего не знал!.. И эта старая калоша туда же!.. Загадочки, ужимки!.. Они дружно взялись за меня вдвоем:
– Да оставайся, неплохо повеселишься! И девчонка, и твой роскошный старикан, этот твой феномен, пусть остаются! Он ведь не уходит?
Оба твердили в один голос, что уйти было бы ужасным поступком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245