ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Глядел, глядел – а ведь точно: этот пиджачок на нем, вся эта рвань, растерзанность, самая его образина… Он же попал под поезд! Вот так штука!
– Так ты вернулся? – проскрипел я. – Вернулся?
Тем же голосом, что и у него… Признаюсь, меня трясло… Сердчишко у меня и без того шалило, а теперь неслось вскачь, галопом… Все внутри меня сотрясалась. В седло, в задницу колотило… «тук-тук-тук!»… хоть криком кричи! Горло сдавило… я задыхался, точно в тисках… Ни о чем не стану его спрашивать! Старательно делаю вид, будто все в порядке. Напрягаю волю, чтобы обуздать страх… Конечно, надо было уйти до него… Ясное дело… Малышка продрогла… Найти какой-нибудь ресторанчик. Нет, я должен сказать ему, привести его в замешательство! А как? Я и сам в замешательстве! Из-за этого лунатика возникли осложнения. С души свалится камень, если прямо сейчас встать и покинуть эти пустынные пространства, уйти от дождя и тумана. «Чудик, – скажу я ему, – а ты, часом, не перестал питаться?» Ох, как ему станет не по себе! Может, он совсем не ест, как и все прочие, с тех пор, как подался в лунатики? Вот штука-То какая диковинная!.. Ну, погоди, уж я осажу этого пьянчугу!
– Ты… ты… ты… – закудахтал я. Заело голос где-то вверху… и ни туда, ни сюда… Им ничего другого не оставалось, как рассмеяться… Удобный случай представился… Человек я впечатлительный, так что мне не по себе. Неловкость разрешает Вирджиния.
– Shall we go to lunch? – предлагает она. – Пошли пообедаем?
Ее тоже бьет дрожь, но не от страха, не от испуга – Сороконожка сразу понравился ей, она сразу стала на приятельскую ногу с ним. Та же петрушка, что и с Бигуди: чуть какая необычность – и готово, она околдована… И так ее разбирает, что вся извертелась, а на меня-то даже и не глядит.
– Ну, так пошли! Идем!
Голос у меня вдруг пробился, сипленький, натужный. Они, глумясь, так же сипленько вторят мне:
– Пошли, пошли!
Тоже блеют, передразнивая меня… И тут – «бум! бум!» Часы на башне Биг Бена начинают бить шесть часов. Громы среди тумана, а какие отзвуки, отголоски – воздухи сотрясаются. Какой, к черту, обед! Давно уже миновало! Столько часов потеряно! А Сороконожку каждый удар курантов точно бьет по голове, сбивает в сторону, шатает. Похоже на то, что каждый отзвук боя причиняет ему боль… отшвыривает… встряхивает все его чучельное туловище… Того и гляди, упадет при следующем ударе… Вот теперь есть, над чем посмеяться. Не все же надо мной потешаться! А рожу-то у него как корчит! При каждом ударе его кидает в сторону, точно пьяного! А куранты все бьют, бьют… И так ему худо, что зажмуривает глаза. Хорош гусь, нечего сказать! Уж как веселится маленькая резвунья… Какое развлечение для нас, двух шалунов! Удары несутся сквозь мглу издали, от самой Башни, налетают прямо на него. Всякий раз он отшатывается, распрямляется, что-то дребезжит, хихикает. Вроде, мол, игра. Ему хочется обернуть все в шутку. Обрыд мне этот чумовой, в печенках сидит! И тут будто толкнуло меня, спрашиваю без обиняков, не мог удержаться: – Так значит, это ты?
Ну, сейчас мы с тобой разберемся! Протягиваю руку, хочу дотронуться, да так и застываю с разинутым ртом, как последний дурак – столбняк напал… Пустота! Она точно втягивает меня… Ноги не держат… сел… в полном смятении. Сижу, на него не гляжу. Снова боли! Не по силам это мне… совсем не по силам… А это отвратительное чучело хихикает, хихикает! Он вроде того болванчика, в тот сигаретный вечер, когда скрутило Клабена… того самого, который обхаживал Дельфину и все такое… Я уже малость смекал, что к чему!.. Который свалился на рельсы под поезд метро, в рассуждения пускался… Ну, со мной-то пусть его рассуждает!.. Заниматься с ней любовью меня эта похоронная контора не заставит! С бесами женского пола я держал ухо востро!
Поди ж ты, только рукою ткнул, а чувствую себя совершенно разбитым… Свободно мог и чувств лишиться. Ну и тип! Страшно опасный и все такое… А вот Вирджиния так не считала… находила его развеселым, презабавным, приятным во всех отношениях. Они перебрасывались какими-то дурашливыми словечками. Куранты уже перестали бить. Теперь он стоял прямо, перестало его шатать… А она все на обед поворачивала, все поторапливала «chop! chop!»
Разыгрался аппетит – к столу, джентльмены, вперед! Все доставляло ей уйму удовольствия: ливень, разверзшиеся хляби небесные… этот красавчик, само собою – нечего Сказать, хорош приятель! – и я со своей кислой рожей. Все вызывало в ней смех… в особенности, надо полагать, моя вытянутая физиономия. Она нарочно шлепала по лужам так, Чтобы обрызгать нас грязью. Плюх – и с ног до головы!
– Ужинать подано!
Вперед так вперед, раз уж они так разохотились. Мне не хотелось тащиться в хвосте. Вот только в какой ресторан? Куда вести козоголосого? Она что, не разглядела? Не сообразила? У меня всегда так – как гляну на него… кусок в глотке застревал. Какое впечатление он произведет на публику? Не будь его, я, наверное, хотел бы есть. Но при нем, да еще при таком запахе… Уверен, что он приванивал… Даю им несколько опередить меня… она скакала по аллее, выставляя напоказ бедра. Клянусь, заигрывала с ним! Прямо-таки завлекала! Ясное дело, он сразу же завелся, рад-радешенек, понес какую-то околесицу, заблеял своим козлетоном:
– Миссочка, цветочек! Вы – наша роза, окропленная дождем! От вас веет такой свежестью! Оставьте нам мороз и иней! Хи-хи-хи!..
Произнося такие слова, он страшно скрипит и скрежещет всеми своими костями.
– Весь мороз оставляю себе! – объявляет он. – Мороз и иней! Хи-хи-хи!
В совершенном восторге он дрыгает ногами… а малышка безостановочно скачет, приплясывает вокруг него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245
– Так ты вернулся? – проскрипел я. – Вернулся?
Тем же голосом, что и у него… Признаюсь, меня трясло… Сердчишко у меня и без того шалило, а теперь неслось вскачь, галопом… Все внутри меня сотрясалась. В седло, в задницу колотило… «тук-тук-тук!»… хоть криком кричи! Горло сдавило… я задыхался, точно в тисках… Ни о чем не стану его спрашивать! Старательно делаю вид, будто все в порядке. Напрягаю волю, чтобы обуздать страх… Конечно, надо было уйти до него… Ясное дело… Малышка продрогла… Найти какой-нибудь ресторанчик. Нет, я должен сказать ему, привести его в замешательство! А как? Я и сам в замешательстве! Из-за этого лунатика возникли осложнения. С души свалится камень, если прямо сейчас встать и покинуть эти пустынные пространства, уйти от дождя и тумана. «Чудик, – скажу я ему, – а ты, часом, не перестал питаться?» Ох, как ему станет не по себе! Может, он совсем не ест, как и все прочие, с тех пор, как подался в лунатики? Вот штука-То какая диковинная!.. Ну, погоди, уж я осажу этого пьянчугу!
– Ты… ты… ты… – закудахтал я. Заело голос где-то вверху… и ни туда, ни сюда… Им ничего другого не оставалось, как рассмеяться… Удобный случай представился… Человек я впечатлительный, так что мне не по себе. Неловкость разрешает Вирджиния.
– Shall we go to lunch? – предлагает она. – Пошли пообедаем?
Ее тоже бьет дрожь, но не от страха, не от испуга – Сороконожка сразу понравился ей, она сразу стала на приятельскую ногу с ним. Та же петрушка, что и с Бигуди: чуть какая необычность – и готово, она околдована… И так ее разбирает, что вся извертелась, а на меня-то даже и не глядит.
– Ну, так пошли! Идем!
Голос у меня вдруг пробился, сипленький, натужный. Они, глумясь, так же сипленько вторят мне:
– Пошли, пошли!
Тоже блеют, передразнивая меня… И тут – «бум! бум!» Часы на башне Биг Бена начинают бить шесть часов. Громы среди тумана, а какие отзвуки, отголоски – воздухи сотрясаются. Какой, к черту, обед! Давно уже миновало! Столько часов потеряно! А Сороконожку каждый удар курантов точно бьет по голове, сбивает в сторону, шатает. Похоже на то, что каждый отзвук боя причиняет ему боль… отшвыривает… встряхивает все его чучельное туловище… Того и гляди, упадет при следующем ударе… Вот теперь есть, над чем посмеяться. Не все же надо мной потешаться! А рожу-то у него как корчит! При каждом ударе его кидает в сторону, точно пьяного! А куранты все бьют, бьют… И так ему худо, что зажмуривает глаза. Хорош гусь, нечего сказать! Уж как веселится маленькая резвунья… Какое развлечение для нас, двух шалунов! Удары несутся сквозь мглу издали, от самой Башни, налетают прямо на него. Всякий раз он отшатывается, распрямляется, что-то дребезжит, хихикает. Вроде, мол, игра. Ему хочется обернуть все в шутку. Обрыд мне этот чумовой, в печенках сидит! И тут будто толкнуло меня, спрашиваю без обиняков, не мог удержаться: – Так значит, это ты?
Ну, сейчас мы с тобой разберемся! Протягиваю руку, хочу дотронуться, да так и застываю с разинутым ртом, как последний дурак – столбняк напал… Пустота! Она точно втягивает меня… Ноги не держат… сел… в полном смятении. Сижу, на него не гляжу. Снова боли! Не по силам это мне… совсем не по силам… А это отвратительное чучело хихикает, хихикает! Он вроде того болванчика, в тот сигаретный вечер, когда скрутило Клабена… того самого, который обхаживал Дельфину и все такое… Я уже малость смекал, что к чему!.. Который свалился на рельсы под поезд метро, в рассуждения пускался… Ну, со мной-то пусть его рассуждает!.. Заниматься с ней любовью меня эта похоронная контора не заставит! С бесами женского пола я держал ухо востро!
Поди ж ты, только рукою ткнул, а чувствую себя совершенно разбитым… Свободно мог и чувств лишиться. Ну и тип! Страшно опасный и все такое… А вот Вирджиния так не считала… находила его развеселым, презабавным, приятным во всех отношениях. Они перебрасывались какими-то дурашливыми словечками. Куранты уже перестали бить. Теперь он стоял прямо, перестало его шатать… А она все на обед поворачивала, все поторапливала «chop! chop!»
Разыгрался аппетит – к столу, джентльмены, вперед! Все доставляло ей уйму удовольствия: ливень, разверзшиеся хляби небесные… этот красавчик, само собою – нечего Сказать, хорош приятель! – и я со своей кислой рожей. Все вызывало в ней смех… в особенности, надо полагать, моя вытянутая физиономия. Она нарочно шлепала по лужам так, Чтобы обрызгать нас грязью. Плюх – и с ног до головы!
– Ужинать подано!
Вперед так вперед, раз уж они так разохотились. Мне не хотелось тащиться в хвосте. Вот только в какой ресторан? Куда вести козоголосого? Она что, не разглядела? Не сообразила? У меня всегда так – как гляну на него… кусок в глотке застревал. Какое впечатление он произведет на публику? Не будь его, я, наверное, хотел бы есть. Но при нем, да еще при таком запахе… Уверен, что он приванивал… Даю им несколько опередить меня… она скакала по аллее, выставляя напоказ бедра. Клянусь, заигрывала с ним! Прямо-таки завлекала! Ясное дело, он сразу же завелся, рад-радешенек, понес какую-то околесицу, заблеял своим козлетоном:
– Миссочка, цветочек! Вы – наша роза, окропленная дождем! От вас веет такой свежестью! Оставьте нам мороз и иней! Хи-хи-хи!..
Произнося такие слова, он страшно скрипит и скрежещет всеми своими костями.
– Весь мороз оставляю себе! – объявляет он. – Мороз и иней! Хи-хи-хи!
В совершенном восторге он дрыгает ногами… а малышка безостановочно скачет, приплясывает вокруг него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245