ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Его ласковое дыхание? начиная от ограды консульства?., исходящее от этих людей?.. Они источают его, уверяю вас! Источают! повернитесь к ним!..
Разворачивает меня… сам разворачивается… Я ровным счетом ничего не ощущаю!..
– Вы непроницаемы!., пока еще!.. Это пройдет!.. Вздыхает… Все-таки я продолжаю его разочаровывать.
– Ничего не поделаешь!., пойдемте отсюда! вернемся в более благоприятном расположении! Вернемся в другой раз! А покамест я вас приобщу! Идите сюда!., в сторону!., чтоб вы хоть знали, где мы находимся!., я вам объясню!.. Вы же ничего не знаете!.. А надобно знать!
Мы пошли прочь, удаляясь от толпы, в сторону Тоттенхэма. В своем наряде китайского болванчика он вынужден был передвигаться мелкими шажками. На ходу он раскрыл зонт, а немного погодя закрыл…
– Звездное излучение! – пояснил он… – Именно в это время! Ровно через тридцать семь минут после захода солнца!
Перед витринами «Селфиджа» – лотки цепочкой… Он то и дело оборачивался… и девушкам подмигивал… не очень-то прилично на улице…
– Милое дитя!.. Милое дитя!.. Улыбка земли! Улыбка небесная!.. Мне бы ваши годы!..
Эдаким балагуром вдруг сделался.
Он уверял, что ему пятьдесят семь… Определенно преуменьшал… Волосы, видать, нубийской черной красил, носил их длинными на артистический манер, взгляд, однако, живой и решительный… Живописный его наряд сильно мешал ему при ходьбе! он мелко семенил! Особенно, когда ручейки, неудобно… задирать подол приходилось! Мы прошли всю Оксфорд-стрит, а потом и Шафтсбери… все вдоль витрин… Он болтал о том о сем… Я не все понимал… Меня подмывало его бросить, смущал меня этот маскарад… Люди оборачивались… Однако я шел за ним… Еще сохранялась слабая надежда, что его отъезд в Китай – не полная туфта!., что он меня с собой возьмет!., что, может, хоть тут повезет!
На перекрестках мне было не по себе… из-за торговцев газетных… Они продолжали рекламировать все тот же специальный выпуск, утренний… Про «Трагедию» в Гринвиче!.. Запоздали они со своими новостями!.. Я с тех пор почище отколол! черт побери!.. На четверо суток опоздали!., они уже даже и о войне не говорили, до того возбудила их «Гринвичская трагедия»… Ну и ну! Всё это болью отдавалось у меня в голове… да как сильно! Под конец я уже не понимал ничего, кроме того, что у меня голова болит!.. Перебор получился! волноваться сильнее я уже не мог…
Чудак мой все продолжал болтать!.. В толпе он не оставался незамеченным!.. Удивительно только, что документов у него никто не спрашивал… пацаны, девицы, солдаты бежали за ним вдогонку, дергали за полы и всячески проказничали!.. Дракона его трогали, щипали за платье и за ягодицы… Он зонтиком отбивался!., весело, без обид… Отшагали мы таким образом всю Риджент-стрит и Тоттен… весь почти театральный квартал… Потом, как и следовало ожидать, пошли кварталы с проститутками!.. Сначала, перед «Твистом» наткнулись на Нини, ее участок между Уодоу и Мраморной Аркой… Она меня заметила… взглянула подозрительно. А Берта Деревянная Нога, работавшая в галерее, отловила меня перед «Дези»… И как затрубит:
– Ба!.. Да ты что, из цирка?.. Ура клоуну! Фердин!.. А, Фердин!
Я не отвечаю.
Она за нами… ток и ток деревянной ногой!.. Я не хотел с ней разговаривать… она давай браниться!..
– Ах ты, дрянь!.. – кричит. Бешеная баба.
Запахло скандалом.
– Куда ты его ведешь? – вопила она мне… Истеричка.
Я скорей-скорей, прибавляю шагу, ускользаем в улочку… отрываемся от Берты… Его такого рода пустяки нисколько не беспокоили… Ему, гаду, поди, не впервой от преследования уходить… Он продолжал улыбаться… Мало наряда его дурацкого, так он еще и вести себя на публике не умел… девицам, как я уже говорил, глазки строил, держался вызывающе, разговаривал громко.
– До чего же эти люди дурно одеваются! Фердинанд!.. – это его особенно поражало… – прямо могильщики!., кругом могильщики!., вы только посмотрите, как они выглядят! мрачнее не придумаешь!.. По-вашему, эти люди могут выиграть войну?., расскажите это кому-нибудь другому! Смех, да и только!.. А надобно бы плакать! Ничего они не выиграют!.. Они уже сами себя хоронят! в землю зарывают!., в траншеи!! Уже в черное оделись! как на похоронах! Надо бы их сжечь!.. Кремировать! попомните мое слово!.. Бомбами! Они смердят! Все! И рожи, как у покойников!
Гримаса отвращения!!
– Несчастные люди!.. Полчища тараканов!..
Я, знаете ли, не люблю, когда со мной говорят о бомбах, огне, пожаре! Нет уж! извините! Я его болтовню разом пресек!..
– Вы слишком много говорите, господин Состен!.. на мой взгляд… и ничего не слушаете! Подите-ка сюда, уважаемый метр!
Затаскиваю его в подъезд, чтоб он меня выслушал, черт возьми! болтун проклятый!.. А то думает, он один такой интересный!
– Меня разыскивают!.. Вы слышите?.. Разыскивают меня!., господин Состен!..
Сообщаю ему с глазу на глаз…
– Меня разыскивают, вы понимаете?., гонятся по пятам, дорогой Учитель!., господин китаец! понятно вам наконец? Убийца я!., убийца! Я должен скрываться!.. Меня ищут!
– Вас?.. Вас разыскивают?
Ха! Он покатывается со смеху! Вот потеха! То-то развеселил!.. Захлебывается от смеха.
– Да вы пьяны, молодой человек! Несомненно! Пьяный бред… Ах! поэт! поэт! вы пьяны!.. Вам же хуже! вам же хуже!
Вот и весь ответ.
– Я ничего не пил!., и ничего не ел!..
Я возмущен! Если кто-нибудь из нас бредит, так это он!
– Тем более!.. Тем более!.. Слушайте меня! Теперь он меня тащит. В подъезде оставаться не желает. На улице он сразу припустил… семенит ногами под сутаной… бегом почти что!.. Стрэнд… Чаринг… От вокзала вниз по Вильерс-стрит… которая к Темзе спускается… Вокзал Чаринг-Кросс аккурат над ней… Бары цепочкой один за другим… весь склон в кабаках… «Джинджа»… «Три лебедя»… «Стар»… «Веллингтон»… все бок о бок, аркада перед каждым… Он устремляется в «Сингапур», салун перед самым туннелем… Заведение это у меня, как сейчас, перед глазами, кремовое все с мозаичным орнаментом… потолок в гирляндах… светящиеся искусственные цветы… и здоровенное пианино механическое, завывающее, как ураганный ветер, не смолкающее ни днем, ни ночью, громыхающее на всю Риджент-стрит до самого берега, тормоша и сотрясая всех пьянчуг за стойками, а те откликаются цимбалами рыганий, ракетами икоты, высыпают, пританцовывая, выкатываются вон, и пошло-поехало!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245
Разворачивает меня… сам разворачивается… Я ровным счетом ничего не ощущаю!..
– Вы непроницаемы!., пока еще!.. Это пройдет!.. Вздыхает… Все-таки я продолжаю его разочаровывать.
– Ничего не поделаешь!., пойдемте отсюда! вернемся в более благоприятном расположении! Вернемся в другой раз! А покамест я вас приобщу! Идите сюда!., в сторону!., чтоб вы хоть знали, где мы находимся!., я вам объясню!.. Вы же ничего не знаете!.. А надобно знать!
Мы пошли прочь, удаляясь от толпы, в сторону Тоттенхэма. В своем наряде китайского болванчика он вынужден был передвигаться мелкими шажками. На ходу он раскрыл зонт, а немного погодя закрыл…
– Звездное излучение! – пояснил он… – Именно в это время! Ровно через тридцать семь минут после захода солнца!
Перед витринами «Селфиджа» – лотки цепочкой… Он то и дело оборачивался… и девушкам подмигивал… не очень-то прилично на улице…
– Милое дитя!.. Милое дитя!.. Улыбка земли! Улыбка небесная!.. Мне бы ваши годы!..
Эдаким балагуром вдруг сделался.
Он уверял, что ему пятьдесят семь… Определенно преуменьшал… Волосы, видать, нубийской черной красил, носил их длинными на артистический манер, взгляд, однако, живой и решительный… Живописный его наряд сильно мешал ему при ходьбе! он мелко семенил! Особенно, когда ручейки, неудобно… задирать подол приходилось! Мы прошли всю Оксфорд-стрит, а потом и Шафтсбери… все вдоль витрин… Он болтал о том о сем… Я не все понимал… Меня подмывало его бросить, смущал меня этот маскарад… Люди оборачивались… Однако я шел за ним… Еще сохранялась слабая надежда, что его отъезд в Китай – не полная туфта!., что он меня с собой возьмет!., что, может, хоть тут повезет!
На перекрестках мне было не по себе… из-за торговцев газетных… Они продолжали рекламировать все тот же специальный выпуск, утренний… Про «Трагедию» в Гринвиче!.. Запоздали они со своими новостями!.. Я с тех пор почище отколол! черт побери!.. На четверо суток опоздали!., они уже даже и о войне не говорили, до того возбудила их «Гринвичская трагедия»… Ну и ну! Всё это болью отдавалось у меня в голове… да как сильно! Под конец я уже не понимал ничего, кроме того, что у меня голова болит!.. Перебор получился! волноваться сильнее я уже не мог…
Чудак мой все продолжал болтать!.. В толпе он не оставался незамеченным!.. Удивительно только, что документов у него никто не спрашивал… пацаны, девицы, солдаты бежали за ним вдогонку, дергали за полы и всячески проказничали!.. Дракона его трогали, щипали за платье и за ягодицы… Он зонтиком отбивался!., весело, без обид… Отшагали мы таким образом всю Риджент-стрит и Тоттен… весь почти театральный квартал… Потом, как и следовало ожидать, пошли кварталы с проститутками!.. Сначала, перед «Твистом» наткнулись на Нини, ее участок между Уодоу и Мраморной Аркой… Она меня заметила… взглянула подозрительно. А Берта Деревянная Нога, работавшая в галерее, отловила меня перед «Дези»… И как затрубит:
– Ба!.. Да ты что, из цирка?.. Ура клоуну! Фердин!.. А, Фердин!
Я не отвечаю.
Она за нами… ток и ток деревянной ногой!.. Я не хотел с ней разговаривать… она давай браниться!..
– Ах ты, дрянь!.. – кричит. Бешеная баба.
Запахло скандалом.
– Куда ты его ведешь? – вопила она мне… Истеричка.
Я скорей-скорей, прибавляю шагу, ускользаем в улочку… отрываемся от Берты… Его такого рода пустяки нисколько не беспокоили… Ему, гаду, поди, не впервой от преследования уходить… Он продолжал улыбаться… Мало наряда его дурацкого, так он еще и вести себя на публике не умел… девицам, как я уже говорил, глазки строил, держался вызывающе, разговаривал громко.
– До чего же эти люди дурно одеваются! Фердинанд!.. – это его особенно поражало… – прямо могильщики!., кругом могильщики!., вы только посмотрите, как они выглядят! мрачнее не придумаешь!.. По-вашему, эти люди могут выиграть войну?., расскажите это кому-нибудь другому! Смех, да и только!.. А надобно бы плакать! Ничего они не выиграют!.. Они уже сами себя хоронят! в землю зарывают!., в траншеи!! Уже в черное оделись! как на похоронах! Надо бы их сжечь!.. Кремировать! попомните мое слово!.. Бомбами! Они смердят! Все! И рожи, как у покойников!
Гримаса отвращения!!
– Несчастные люди!.. Полчища тараканов!..
Я, знаете ли, не люблю, когда со мной говорят о бомбах, огне, пожаре! Нет уж! извините! Я его болтовню разом пресек!..
– Вы слишком много говорите, господин Состен!.. на мой взгляд… и ничего не слушаете! Подите-ка сюда, уважаемый метр!
Затаскиваю его в подъезд, чтоб он меня выслушал, черт возьми! болтун проклятый!.. А то думает, он один такой интересный!
– Меня разыскивают!.. Вы слышите?.. Разыскивают меня!., господин Состен!..
Сообщаю ему с глазу на глаз…
– Меня разыскивают, вы понимаете?., гонятся по пятам, дорогой Учитель!., господин китаец! понятно вам наконец? Убийца я!., убийца! Я должен скрываться!.. Меня ищут!
– Вас?.. Вас разыскивают?
Ха! Он покатывается со смеху! Вот потеха! То-то развеселил!.. Захлебывается от смеха.
– Да вы пьяны, молодой человек! Несомненно! Пьяный бред… Ах! поэт! поэт! вы пьяны!.. Вам же хуже! вам же хуже!
Вот и весь ответ.
– Я ничего не пил!., и ничего не ел!..
Я возмущен! Если кто-нибудь из нас бредит, так это он!
– Тем более!.. Тем более!.. Слушайте меня! Теперь он меня тащит. В подъезде оставаться не желает. На улице он сразу припустил… семенит ногами под сутаной… бегом почти что!.. Стрэнд… Чаринг… От вокзала вниз по Вильерс-стрит… которая к Темзе спускается… Вокзал Чаринг-Кросс аккурат над ней… Бары цепочкой один за другим… весь склон в кабаках… «Джинджа»… «Три лебедя»… «Стар»… «Веллингтон»… все бок о бок, аркада перед каждым… Он устремляется в «Сингапур», салун перед самым туннелем… Заведение это у меня, как сейчас, перед глазами, кремовое все с мозаичным орнаментом… потолок в гирляндах… светящиеся искусственные цветы… и здоровенное пианино механическое, завывающее, как ураганный ветер, не смолкающее ни днем, ни ночью, громыхающее на всю Риджент-стрит до самого берега, тормоша и сотрясая всех пьянчуг за стойками, а те откликаются цимбалами рыганий, ракетами икоты, высыпают, пританцовывая, выкатываются вон, и пошло-поехало!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245