— Оставьте ему что-нибудь из одежды. Но только ему одному. Я хочу, чтобы сэр Пейтон доставил графу Уэйкфилду мое послание. С остальными же пленниками мы поступим так, как решили.
Шотландцы окружили пленных англичан и отвели к обозу. Там их ободрали как липку — отобрали не только доспехи, оружие, ценности и деньги, но и всю одежду, оставив лишь короткие обтягивающие штаны. Роб не без злорадства наблюдал за тем, как полуголые английские дворяне тащились на своих двоих через торфяное болото и поросшее вереском поле, не имея даже сапог, чтобы защитить свои изнеженные стопы от острых камней, сухих веток и прошлогодней хвои. Сэру Пейтону как гонцу вернули тунику и гербовую куртку, но оружие, дорогие доспехи и сапоги сложили в кучу вместе с остальной захваченной у англичан богатой добычей. Присев на обрубок дерева и положив руки на колени, англичанин стал с недовольным видом ждать, когда Дуглас вручит ему послание. Письмо Дугласа отличалось завидной лаконичностью: во-первых, он умел сжато излагать свои мысли, во-вторых, у него было слишком мало приличной бумаги и чернил.
— Проводи его до следующего холма, Гленлион, — сказал Дуглас Робу, вручая свернутое в трубку послание. — Я должен быть уверен, что он доберется до своих в целости и сохранности.
Сверкнув зелеными глазами на Дугласа, сэр Пейтон бросил:
— Я не дитя, и нянька мне не нужна.
— Именно потому, что ты не дитя, сэр, я желаю, чтобы ты был от нас подальше, когда мы, обремененные военной добычей, отправимся в обратный путь к Тайну.
В глазах сэра Пейтона вспыхнуло нечто похожее на интерес, но он никак не стал комментировать сказанное, а поднялся на ноги и неторопливо зашагал в противоположную от шотландцев сторону. Прежде чем последовать за англичанином, Роб вопросительно посмотрел на начальника — не в его привычках было делиться с неприятелем своими тайнами. В ответ на его недоуменный взгляд Дуглас лишь едва заметно улыбнулся, вскочил на коня, после чего взмахом руки указал, куда ему следует идти вместе с пленником. Слегка прихрамывая, сэр Пейтон стал подниматься по крутому склону, обходя камни и сухие колючки чертополоха. Печальное это зрелище — бредущий пешком опоясанный рыцарь, подумал с ухмылкой Роб. Чтобы англичанин прочувствовал свое унижение, Роб не шел за ним, а ехал на лошади. Опять же англичанина было бы куда легче догнать верхом, приди ему в голову безумная мысль сбежать. Было еще довольно рано, солнце ярко освещало окрестные холмы, леса и долины. После непрерывных дождей это казалось настоящим чудом. Неожиданно солнечный луч позолотил светлые волосы Пейтона.
— Можешь не беспокоиться. Бежать я не собираюсь, — бросил сэр Пейтон, не поворачивая головы. — Да я и не смог бы даже при желании. Ведь мои сапоги остались у Дугласа.
— А также твоя лошадь, — напомнил ему Роб.
— Да. И моя лошадь. — Англичанин остановился и, повернувшись, поднял на Роба глаза. — Как поживает леди Джудит? Она здорова?
— Когда я уезжал, все было хорошо.
Наступило молчание. Неожиданно перед глазами Роба пролетела черно-белая сорока, потом вторая. «Одна — на горе, две — к радости», — вспомнил Роб присловье, которое не раз слышал в детстве.
С минуту потоптавшись на месте, сэр Пейтон снова двинулся вверх по склону; за ним на некотором удалении следовал словно тень Роб. Неподалеку от вершины англичанин остановился во второй раз и с любопытством посмотрел на Роба. Роб тоже с интересом посмотрел на пленника. При ближайшем рассмотрении англичанин выглядел несколько старше, чем это показалось Робу вначале. Особенно это бросалось в глаза при ярком свете солнца. Прищурившись, сэр Пейтон сказал:
— В том, что Джудит осталась с кланом Каддел, виноват не один только граф. Король запретил возвращать шотландцам земли, попавшие в руки его английских поданных благодаря смешанным бракам. И если бы леди Джудит вернулась в Англию, ее шотландские владения конфисковали бы.
— А сама леди, ее жизнь и судьба, выходит, не стоят и гроша? — не без иронии осведомился Роб, выгнув дугой бровь. — Ну ничего. Там, где она сейчас находится, ее ценят во сто крат больше, чем на ее так называемой родине.
Сэр Пейтон сделал шаг по направлению к Робу. Тот немедленно положил ладонь на рукоять меча. Он не угрожал, просто хотел напомнить пленнику, кто хозяин положения. Убивать безоружного человека без крайней надобности он бы не стал.
Сэр Пейтон стиснул зубы, на скулах у него заиграли желваки.
— В Англии ее ценят, Гленлион. Не сомневайся. Настанет день, и ты в этом убедишься.
— Мне совершенно не интересно слушать твои речи. Лучше рассказал бы об этом леди.
— Тебе еще придется ко мне прислушаться. — Глаза сэра Пейтона полыхнули зеленым огнем. — И с большим вниманием.
Роб пропустил его слова мимо ушей и указал на крохотные фигурки всадников в долине.
— Там английский разъезд. Спустишься с холма — и ты в безопасности. А вот я тебе безопасности не гарантирую, если мы еще когда-нибудь встретимся.
Когда англичанин стал спускаться с поросшего травой холма, Роб проводил его взглядом, нетерпеливо дернул поводья и, развернув лошадь, поскакал в сторону шотландского стана.
Густой черный дым ел глаза; к небу вздымались огромные языки пламени и мириады алых, похожих на злых светляков искр. Огонь был такой сильный, что казалось, будто полыхает вся равнина, более того — вся Англия. Можно было подумать, что весь горизонт от края до края занавесило зловещей красно-черной шторой.
Из пылающего домика выбежала плачущая женщина и схватила его за ногу.
— Прошу тебя, добрый сэр, — запричитала она в голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95