— Пусть решает этот молодой русский. Сейчас он тут главный.— Ничего у нас не получается, Виктор. — Антуан развёл руками и поглядел на Николь.— Да, сестрёнка, — ответил я, перехватив взгляд Антуана. — Ничего другого у нас не осталось. Но сначала я должен задать вопрос старому Гастону.— Старый Гастон ответит на твой вопрос.— Кто такой Буханка? Он был «кабаном», да?— Никакого Буханки у «кабанов» не было, — отрезал Гастон. — Ты что-то путаешь, русский «кабан».— Прекрасно. А как попал Мишель-Пьер в отряд?— Его прислал сам полковник Виль. Вот кто был настоящий парень!— Как ты смеешь, старик, отзываться так о бандите? — мгновенно рассвирепел Луи.— Помолчи, не тебе судить об этом. Что было делать Вилю, если он был молод и хотел жить? Он себя не щадил в бою, его четыре раза ранили боши, он воевал не ради денег и наград. Но он понял, что после войны останется в дураках, и тогда он забрал деньги из банка. Виль — наш герой. Если бы он вернулся сейчас в Бельгию, я бы первый крикнул ему: «Виват!»— Вы только послушайте, что говорит этот свихнувшийся старик, — гневно торжествовал Луи. — Он хочет кричать «виват» бандиту.— А разве наши министры, которым все кричат «Виват», разве они не бандиты? Они грабят народ, и люди кричат им «виват». Так говорит старый Гастон.— Я не кричу «виват» твоим министрам, — парировал Луи с ехидством. — Я коммунист, и я хочу, чтобы наше богатство принадлежало народу.— Полковник Виль — герой, — твердил Гастон.— Что-то я не слышал о том, чтобы героев разыскивал нтерпол, — язвительно отвечал Луи. — Настоящие герои сидят дома и смотрят телевизор. Наш герой — генерал Пирр.Антуан пытался их примирить:— Не будем спорить о политике. Лучше поговорим о наших делах.Хозяин подошёл к нашему столику.— Вы, кажется, говорили о полковнике Виле, — сказал он. — Если вы хотите знать моё мнение, я вам скажу: Виль — молодец. Он получил по своему счёту лишь то, что ему причиталось. Он мог взять и больше, но он взял ровно столько, сколько заработали на нём эти деляги, которые отсиживались в Лондоне. Я тоже был в Сопротивлении.— Вот видишь! — старый Гастон с готовностью поднял кружку.Луи поднялся:— Хватит! Мне надоели ваши дурацкие разговоры! Мы должны действовать. Я еду в Льеж, — заявил он. — Там я пойду в комитет Коммунистической партии. Наш секретарь — старый шахтёр, я его знаю, и он поймёт меня. Он тут же позвонит в Брюссель, мы вместе поедем в Брюссель…— Мы тоже будем действовать, — ответил Антуан и снова посмотрел на Николь. — И незамедлительно.— Придётся тебе, сестрёнка, — я подошёл к ней, обнял за плечи. — Паспорт-то у тебя с собой? Вся Европа на тебя смотрит.— Какая Европа? — спросила Николь, она ещё на что-то надеялась.— Восточная и Западная, поговорка у нас такая. Пора, Николь.— Ты хочешь, чтоб я поехала в «Остеллу», — она подняла на меня глаза, и я увидел в них отчаянную решимость. — Хорошо, Виктор, я поеду, у меня есть паспорт и деньги.— Пусть она едет, — великодушно согласился Луи. — Эта красотка делала мне знаки, она там. А я поеду в Льеж.— Поддерживай контакт с Терезой, — сказал Антуан.— Зачем вы её учите? — отозвался старый Гастон. — Она дочь Бориса и лучше вас знает, что ей там делать.Я засмеялся:— Огляди внимательнее, сестрёнка, свои будущие владения, которые ты никогда не получишь.— Я понимаю, — отвечала Николь, — чёрный монах хотел обмануть тебя, он все придумал. Я правильно его поцеловала, да? Он такой противный…— Действуй в том же духе, Николетт. Скажи Терезе, что ты моя сестра и что я сам тебя прислал. Запомни, я буду у Ивана.— Мне нужно рассказать, что ты в неё влюбился? — не без кокетства спросила Николь.— Смотри по обстановке. Главное, постарайся извлечь её оттуда…— Этого нельзя говорить, — возмутился Луи. — Я не допущу, чтобы русский влюбился в дочь предателя.— Но, может, Тереза и не дочь его? — сказал Антуан.— Сколько у вас денег? — спросила Шарлотта.— Франков триста…— Этого мало, — сказал Антуан.Я сунул Николь пятьсот франков.— Возьми на представительство. Есть ещё вопросы?— Мне всё ясно, — покорно отвечала Николь. — Я буду действовать через Терезу. Я понимаю, что она нужна тебе…Мы вышли на перекрёсток. Вскоре в сторону «Остеллы» свернул роскошный «мустанг». Николь подняла руку и побежала к водителю. За рулём сидел мужчина в чёрном костюме, полный респектабельности. Николь стояла, наклонившись к кабине, и поза её выражала решимость и безнадёжность. Я чуть было не окликнул её, чтобы она вернулась. Но Николь уже открыла дверцу.— Бон шанс, Николь! — крикнул я по-французски. — Ни пуха тебе ни пера.— Мерси, Виктор, — она помахала рукой. ГЛАВА 22 Часы с кукушкой, висящие в кухне, бьют семь часов. Лихо кукует кукушка, уже семь! Всего два дня осталось в моём распоряжении, один почти прошёл, а я сижу и жду у моря погоды. Рядом со мной бездельничает Иван: мы одни в его большом доме. Тереза и зять после обеда уехали в родильный дом к Мари и ещё не возвращались. Мастерская по случаю рождения наследника закрыта.— Засекаю время, — говорю Ивану. — Ждём ещё тридцать минут, если Николь не позвонит или сама не появится, начинаем действовать. Где твоё «ландо», Иван?— Надо ехать не в «Остеллу», а к попу, — в который раз предлагает Шульга.— Считаю данную тему закрытой, — я уже сержусь. — Ты что, под монастырь подвести меня хочешь?За окном раздался шум мотора. Я прислушался. Увы, машина проехала. Сколько их проехало мимо дома — ни одна не задержалась.— Он же сам к тебе недавно звонил, — тупо настаивает Иван. — Он звал тебя в гости. Поедем к нему и прижмём его.Я молчу и с надеждой смотрю на телефон: не зазвонит ли он снова? Спорить с Иваном бессмысленно, он уже достаточно высказался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107