— Альфред промахнулся, и «кабаны» над ним подтрунивали за это, — предположил Антуан.— Сам Борис больше всех смеялся над Альфредом в хижине, и Мишель слышал этот смех, это было при мне, — подтвердил Гастон, а сердце моё сжалось от боли, но сейчас не время и не место для моих переживаний, потому что пришло время собирать камни.— За обедом Гастон говорил, что Пьер, он же Мишель, — негодяй. Есть конкретные факты?— Однажды мы встретились в лесу, и этот негодяй Мишель отнял у меня двух фазанов, он сказал, что это нужно для «кабанов». Ему некогда было самому стрелять фазанов, потому что он бегал к бошам.— Хорошо, пойдём дальше. Допустим, что Мишель ходил в «кабанах» под чужой фамилией. Но зачем ему было становиться Дамере, если он всегда им был?За Гастона снова ответил Антуан:— Он знал, что все «кабаны» погибли, и поэтому решил взять фамилию по старой кличке. Так ему было легче получить документы после войны.— Но Альфред Меланже не погиб. И Альфред знал, что он Щёголь, то есть и Дамере. Как ты увяжешь это, Антуан?— Щёголь мог думать, что Альфред тоже погиб. А потом они встретились, и начался их поединок. А уж после смерти Альфреда он мог быть спокойным. Никаких следов не осталось.— Почему Гастон решил, что «Остелла» принадлежит Пьеру?— Ты задаёшь глупые вопросы, русский лётчик, — отвечал старик с насмешкой. — Старый Гастон знает все, что делается в его округе. Люди уважают за это старого Гастона. Через год после войны я ехал по дороге и видел своими глазами, как Мишель красил там двери и делал новые окна. И я понял, что это его дом.Неохотно собираются камни, не складывается их рисунок — все это лишь предположения, натяжки, они не заменят фактов, а нам нужна истина. В том, что сообщил Гастон, сомневаться не приходится, но всё же это только версия, которую мы должны сначала подтвердить, а уж после принимать решение. Предатель где-то рядом, я всё время ощущаю его присутствие, а ухватить не могу даже намёком. Он ловко действует и тут же заметает следы. Именно он и наводит нас на «Остеллу», Антуан уже высказывал такое предположение, теперь я не сомневался в его истинности… Есть у меня одна идея, но ею ещё рано делиться, ещё с Терезой кое-что неясно.— Надо ехать в «Остеллу», — объявил Шульга, глядя в сторону дороги, по которой мы приехали.Занятно получается, подумал я: все нити ведут в «Остеллу», а нам там нечего делать.— Нам надо искать предателя по номеру машины, Антуан.— Я займусь этим, но вряд ли успею сегодня.— Вариант объявляется запасным. Будем искать другие нити. Монах намекнул: в нашем распоряжении два дня.— Луи выезжает на перекрёсток, — торжественно доложил Иван.Николь выбежала на дорогу, делая знаки Луи.«Безнадёга», — заключил я, увидев его лицо, и протянул Луи свой стакан. Тот залпом осушил его.— Эта чёртова кукла не пустила нас в отель. Я, видите ли, не взял с собой паспорта, и она не может пустить меня с незнакомой женщиной в номер. А там сидят за столом расфуфыренные кокотки, им можно! В какой стране я живу: меня не пускают в номер с собственной женой. Я напишу письмо в газету.Антуан рассмеялся:— Она же узнала тебя, Луи. Она не захотела пускать в отель старого партизана, вот в чём дело!— Я тоже сразу узнал эту ведьму, — ответил польщённый Луи, — но я-то не подал виду.— Она тебе тоже не показала своего вида, — заявил Иван на русском языке, но тут же поправился и сам себя перевёл: — Это была женщина в чёрном, Виктор её испугался.— Она меня не пустила в отель, — самодовольно продолжал Луи, — но кое-что я всё-таки увидел.— Терезу? — быстро спросил я.— Да, Тереза делала мне знаки. Она хотела со мной поговорить и боялась этой ведьмы.Подоспевшая Шарлотта принялась подтрунивать над мужем: так её взволновала мысль о несостоявшемся приключении, в котором она должна была играть роль женщины для развлечений. Я слушал Шарлотту, а размышлял о Терезе: от неё ли самой исходил звонок, или звонила она по указке Пьера? Как вообще она ко мне относится? Но разве можно решить этот вопрос без самой Терезы?— Зачем мы здесь сидим? — заявил Иван, не трогаясь с места. — Давайте нападём на эту «Остеллу», захватим ведьму и заставим её раскрыть адрес ихнего военного преступника. Если она сидела в его машине, то она знает и его адрес.— Ты молоток, Иван, — я усмехнулся, — до чего же ты логично рассуждаешь, тебе пора в парламент, будешь представлять крестьянскую партию.— Нас же арестуют, — испугалась Николь, делая большие глаза.— А мы удерём, — сообщил Иван, оказывается, у него уже все продумано.— Куда ты удерёшь, Иван, в лесную хижину? — Антуан горько усмехнулся. — Во время войны я делал то, что хотел и что велела мне моя совесть, но некоторые нас называли за это бандитами. А сейчас я уважаемый человек, но не могу поступить по велению своей совести.— Если не хотите брать её в плен, устроим засаду, — пылко фантазировал Иван. — Подкараулим этого предателя на дороге и возьмём в плен не её, а его самого.— Чтобы что? — поинтересовался я на всякий случай. — Что ты будешь с ним делать?— Я дам ему в морду, — убеждённо отвечал Шульга.— Мне морды мало, Иван. Я должен так его пригвоздить, чтобы он уже не поднялся. И чтобы при этом мои манжеты остались чистыми.— Я тебя уважаю, русский Жан, — молвил Гастон, — но я с тобой не согласен. Ты не должен действовать как боши.— Хорошо, Гастон, — согласился Иван. — Я возьму плакат, и мы вместе с тобой будем делать демонстрацию.— Нет, русский Жан, — отвечал Гастон, — власти тебе тоже не помогут. Я им сказал: найдите того боша, который проколол штыком мою дочь. А они вежливо улыбались и ничего не сделали.— Что же нам делать? — спросил Иван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107