А Иван нашёл, смотри, какой счастливый сидит. Пожилой следопыт называется.— Этого я не буду переводить, — обиделся было Иван.— А мы с Николь и без тебя отлично общаемся. Правда, сестрёнка?Николь доверчиво пожала мою руку. Жермен продолжала всхлипывать, но уже с передышками. Сюзанна вошла в комнату и тоже слушала, что говорит Жермен.— О чём она? Признает меня за пасынка и утверждает в наследстве? Получишь первую курицу, Иван.— Зачем ты смеёшься? — вступился Иван. — Она сейчас очень страдает. Ей тяжело думать, что Борис считал её предательницей и умер с этой мыслью, так она говорит. Поэтому она плачет. Он ведь не знал про Николь, она ему не сказала, потому что была тогда не совсем уверена. Она надеялась, что скажет ему в другой раз, но он больше никогда не пришёл к ней. Если бы она сказала Борису, он бы так не писал.— Надо с первого раза говорить правду, мадам. Ладно, Иван, не переводи ей. Скажи Николь, что отец про меня тоже не знал. Двое нас у него — и ни о ком он не знал. Сиротинки мы с тобой, Николетт, — я петушился из последних сил, а на душе кошки скребли. Если даже тетрадь зашифрована, не скоро мы доберёмся до правды. Ах, как я был раздосадован. Отец обманулся, а я поддался ложным подозрениям, потому что не мог не поверить отцовскому зову. — А Жермен передай, что я виноват перед ней. Я же не учёл конверт.Иван перевёл. Жермен улыбнулась сквозь слёзы, а Николь повернулась и чмокнула меня в третий раз.— Жермен говорит, что ты хороший сын и не мог поступить иначе. Но она просит и твоего понимания. Разве могла она предать? Невозможно сказать, как страдала она от этой пули, которая убила Бориса, это было все равно, что пуля в неё. Она любила Бориса и не могла предать его по закону любви. Как хорошо, что у неё есть дочь от любимого. Она жалеет лишь об одном, что не сказала тогда Борису. В этом её большая вина.— А я виноват, что было заподозрил её. Я же не мог знать про Николь, — так мы изо всех сил великодушно винились друг перед другом. — Передай ей, что я постараюсь быть хорошим братом для Николетт.— Мерси, Виктор, — ответила Жермен.— Она произносит тебе мерси, — трудолюбиво перевёл Иван.— О ля-ля! — воодушевился Антуан. — Теперь мы можем поздравить сестру и брата. К тому же мы проголодались.— Сначала все же спросим Жермен, знает ли она о четвёртом человеке.— Это был Мишель, которого окликали Щёголем, — ответил Иван. — Он знал, что «кабаны» пойдут на мост.— Каким же образом он узнал?— Он был телохранителем Альфреда и Бориса и всегда ходил с ними. В тот день, когда они виделись последний раз, Борис пришёл вместе с Мишелем. Партизаны не имели такого права, чтобы ходить одинокими. Жермен и Борис вели свой разговор на кухне, а Мишель сидел в саду. Если бы он захотел, он мог бы все услышать через окно. И он все слышал.— Почему Жермен так уверенно говорит об этом?— Потому что потом Борис пошёл к американскому лётчику, который прятался в Эвае. Борис мечтал пробраться в Англию, чтобы бить бошей. Он ушёл договариваться, а Мишель появился на кухне и спросил у Жермен: «Ты пойдёшь с нами на мост в среду?» И Жермен ответила: «Я в леса не хожу, я женщина». Она тогда подумала, что это Борис сам сказал Мишелю про мост, но теперь она уверена, что тот все пронюхал через окно. После того как «кабаны» погибли, она имела подозрение на предательство, на это даже Альфред намекал, вот почему она подумала о нём, что он такой странный. Но что может сделать женщина? Она даже не знала, кому должна мстить…— Женщина может сказать правду с первого раза, — в сердцах перебил я.— Можно тебя переводить? — со светской улыбкой спросил Иван.— Не стесняйся, Ванечка, переводи.— Она тебе отвечает, — продолжал Иван, — что ты не знаешь ихнюю женскую психологию. Она бы не смогла жить с таким камнем на шее, зная, что «кабанов» предали. И постепенно она убедила себя в том, что предателя не было, так ей было спокойнее жить. В этом она готова раскрыться теперь. Она долго плакала после нашей встречи, а потом стала думать и придумала, что ты ей не поверил. И ещё она придумала, что ты имеешь право знать про предателя, ведь ты можешь отомстить и за неё. Но она не хотела, чтобы ты узнал про Николь, поэтому она так долго терзалась и думала. В последний раз Альфред видел её в положении, он был посвящён в ихний амур с Борисом. Если вы узнаете об этом, Николь будет несчастлива, так она думала.— Я знал про Николь, — с улыбкой заметил Антуан, — это хорошо, что Жермен теперь сама говорит об этом.Смущённая Жермен снова взялась за платочек и принялась осушать глаза.— Она просит у тебя пардона, — добросовестно переводил Иван, — она имеет надежду, что ты поймёшь её, почему она села за руль и сама поехала в Марш, чтобы предупредить Альфреда не говорить про Николь, и пусть он расскажет всё остальное. Ах, почему она не сказала тогда Борису про своего инфанта? Это она так говорит, — заключил Иван, — а я только перевожу.— Хорошо переводишь, Ваня, чистосердечно. Эх, Антуан, ведь мы уже в субботу могли синюю тетрадь заиметь, два дня, целых два дня…— Это мне переводить? — полюбопытствовал Иван на русском языке.— Сам потом Антуану скажу. Но коль Жермен сказала нам всю правду, пусть назовёт теперь предателя.— Она не знает, — обескураженно ответил Иван.— Как не знает? Разве Альфред ей не сказал?— Он сделал тонкий намёк, он сказал, что убьёт этого предателя, если узнает про него. Это было все. А дальше он смотрел на её живот и молчал.— А где хоть был предатель: в отряде или со стороны? Скажи, Иван, что это очень важный вопрос — вопрос всех вопросов.— Она всё-таки думает на Мишеля: люди видели его после войны в горах. Неужели ты снова не веришь ей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107