Я вернусь сюда потом, слабо пообещал он.
Вооруженные охранники помогли перенести О'Нейла на монорельсовую
платформу. Сначала они миновали поросший травой луг, затем проследовали
вдоль набережной вдоль медленно текущего широкого водоема, вошли в черный
туннель, где Нейл охотно снова потерял бы сознание, если бы это было
возможно.
Докторша беспокойно суетилась над ним. Сказать по правде, ужасно
раздражала болтовней и суетней.
Да оставь ты меня в покое, женщина! Неужели тебе не понятно, что я
больной человек? Положи мою голову к себе на колени, и очень прошу тебя,
дай мне немного покоя!
Платформа вынесла из туннеля в широко раскинувшийся большой Город.
Масса высоких зданий, окрашенных в нежные пастельные тона - розовый,
голубой, нежно зеленый и лимонный - мелькали то слева, то справа.
Несмотря на дикую головную боль, он "прочел", что Город состоит
преимущественно из гигантских башен, высотой в сорок и пятьдесят этажей,
сооруженных из горных пород или тяжелого металла, отличающихся формой или
отделкой. Казалось, размер зданий подобран под цвет. Но цвета не были
нанесены, они каким-то образом были вкраплены в породу и металл. Башни
были без окон, но, тем не менее, зилонгская ночь не была непроглядной. Они
мерцали в лучах искусственного освещения, исходящего от фундаментов.
Признаков какой-либо растительности не было.
Здания разделялись площадями, широкими эспланадами, выполненными в
виде шахматного узора - все это изобиловало привлекательной одеждой с
разнообразной блестящей отделкой, как и у тех, из полицейского патруля.
У некоторых одежда опускалась до колен, молоденькие женщины были
обнажены до середины бедер. Симус был настолько слаб, что не обратил
внимания, хороши ли бедра у женщин.
Дорогой Создатель, молился он, отключи меня полностью. Если я больше
не обращаю внимания на женскую анатомию, значит, я слишком устал. Не
гожусь для этой жизни совершенно.
Конечно, он очень устал, смертельно, но впечатление было, что на его
вкус все-таки бедра и округлости полноваты.
Ему удалось уловить, что кроме монорельса, по которому они сейчас
двигались, по улицам взад и вперед сновало множество легких разноцветных
персональных суденышек. Кроме этого, существовала широко развитая система
туннелей, и время от времени монорельсовая дорога ныряла в них.
Для таких, как Симус, рожденных и воспитанных на космическом корабле,
Город представлял восхитительную панораму цивилизованной жизни, даже
несмотря на невообразимую головную боль.
Должно быть, их культура загнивает очень интенсивно, но поскольку я
здесь, я просто обязан хоть чуть-чуть понаслаждаться этим разложением.
Ровно настолько, чтобы не измениться самому.
Конечно, со мной этого просто не может произойти.
Он почувствовал, что действие наркотиков ослабевает, и решил
пересмотреть свое отношение к заботам медички.
Раз она настаивает на том, чтобы моя голова покоилась у нее на груди,
я должен воспринять это, как часть своей миссии, в части, касающейся
вырождения культуры.
Что же, немного вырождения еще никому не причиняло вреда...
Стоило ему прижаться потеснее, изображая глубочайший транс, как
платформа снова нырнула в туннель, на этот раз более протяженный. Симус
пытался уловить шум потоков воды из системы водоснабжения города, но
никаких инженерных сооружений подобного рода не было.
Женщина вела себя совершенно непринужденно. Безусловно, на платформе
они были не одни. Он чувствовал присутствие остальных. Но ведь было темно.
А теперь, Симус, мой мальчик, принимай вещи такими, какие они есть.
Помни, сознание совершенно покинуло тебя.
Неожиданно они выскочили на поверхность и остановились перед большим
комплексом башен бледно-лимонного цвета. Он почувствовал, что от комплекса
исходило хаотическое людское излучение.
Его собственная плоть побуждала к проворству. Женский упругий бюст
превратился в источник мучений. Трудно было удержаться и не придвинуться
еще чуть-чуть.
Он успел подумать, что его, должно быть, несут в этот комплекс.
Больше он уже не смог воспринимать ничего - мгновенный острый приступ боли
и пустота...
Бог, должно быть, услышал его молитву о забытьи.

- Доброе утро, поэт О'Нейл. Сегодня вы выглядите лучше, - голос
звучал, как хрупкий стеклянный колокольчик.
Он лежал на горизонтальной кушетке в комнате без окон, освещенной
рассеянным светом. Это больше походило на стоматологический кабинет на
"Ионе". Да и женщина в мягком белом халате смахивала на ассистента зубного
врача.
Где я, удивился он, и кто эта холодная особа, так серьезно
разглядывающая меня? Уж не умер ли я? На ад не похоже, потому что совсем
не жарко.
Может быть, я в раю, но почему не слышна божественная музыка, да и
женщина не похожа на ангела, по крайней мере, пока не похожа.
- Я чувствую себя отвратительно, - он помолчал, тщетно пытаясь
приподняться. - Слишком слаб, откровенно говоря.
- Это скоро пройдет, - она улыбнулась. - Вы очень интересный пациент.
Чтобы удержать вас, потребовалось шесть наших санитаров. Мы... - она
смутилась, - не в обиду будет сказано, но мы еще не имели дела с
кем-нибудь вашего размера, поэт О'Нейл.
Мои размеры, какого черта она имеет в виду?
- Надеюсь, я не причинил никому вреда?
- Только несколько синяков. Мы должны извиниться за грубое обращение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94