на учебном поле Нейгаммер. в Силезии. Рабочий штаб возгл
авлял полковник Генерального Штаба Блюментритт. При объявлении мобили
зации он должен был занять пост начальника оперативного отдела штаба гр
уппы армий. Я считал это большой удачей, ибо меня связывали с этим чрезвыч
айно энергичным человеком узы взаимного доверия. Они возникли во время н
ашей совместной работы в штабе армии фон Лееба в период судетского кризи
са 11 11
Автор имеет в виду оккупацию Чехословакии немецкими войсками. Ц П
рим. ред.
, и мне казалось особенно ценным работать в такие времена вместе с ч
еловеком, которому я мог доверять. Подобно тому, как иногда небольшие чер
точки в характере человека вызывают у нас любовь к нему, так особенно при
влекала меня в полковнике Блюментритте его воистину неистощимая энерг
ия при ведении телефонных переговоров. Он работал и без того с невероятн
ой быстротой, но с телефонной трубкой в руке он разрешал лавины мелких во
просов, оставаясь всегда бодрым и любезным.
В середине августа в Нейгаммер прибыл будущий командующий группой арми
й «Юг», генерал-полковник фон Рундштедт. Все мы знали его. Он был блестяще
одаренным военачальником. Он умел сразу схватывать самое важное и заним
ался только важными вопросами. Все, что являлось второстепенным, его абс
олютно не интересовало. Что касается его личности, то это был, как принято
выражаться, человек старой школы. Этот стиль, к сожалению, исчезает, хотя о
н раньше обогащал жизнь нюансом любезности. Генерал-полковник обладал о
баянием. Этому обаянию не мог противостоять даже Гитлер. Он питал к генер
ал-полковнику, по-видимому, подлинную привязанность и, как это ни странно
, сохранил ее и после того, как он дважды подвергал его опале. Возможно, Гит
лера привлекало в Рундштедте то, что он производил впечатление человека
минувших, непонятных ему времен, к внутренней и внешней атмосфере которы
х он никогда не мог приобщиться.
Кстати, и моя 18 дивизия в то время, когда штаб собрался в Нейгам
мере, находилась на ежегодных полковых и дивизионных учениях на учебном
поле.
Мне не нужно говорить, что каждый из нас задумывался над тем, какие огромн
ые события пережила наша родина с 1933 г., и задавал себе вопрос, куда этот пут
ь приведет. Наши мысли и многие интимные беседы были прикованы к вспыхив
авшим вдоль всего горизонта зарницам. Нам было ясно, что Гитлер был преис
полнен непоколебимой фанатической решимостью разрешить все оставшиес
я еще территориальные проблемы, которые возникли перед Германией в резу
льтате заключения Версальского договора. Мы знали, что он уже осенью 1938 г. н
ачал переговоры с Польшей, чтобы раз навсегда разрешить польско-германс
кий пограничный вопрос. Как проходили эти переговоры и продолжались ли о
ни вообще, нам не было известно. Однако нам было известно о гарантиях, кото
рые Великобритания дала Польше. И я, пожалуй, могу сказать, что никто из на
с, солдат, не был настолько самоуверенным, легкомысленным или близоруким
, чтобы не видеть в этой гарантии исключительно серьезное предупреждени
е. Уже по этой причине Ц наряду с другими Ц мы в Нейгаммере были убежден
ы в том, что, в конце концов, дело все же не придет к войне. Даже если бы план с
тратегического развертывания «Вейс», над которым мы тогда как раз работ
али, был бы осуществлен, по нашему мнению, это еще не означало бы начала во
йны. До сих пор мы внимательно следили за тревожными событиями, исход кот
орых все время висел на волоске. Мы были с каждым разом все больше поражен
ы тем, какое невероятное политическое везение сопровождало до сих пор Ги
тлера при достижении им его довольно прозрачных и скрытых целей без прим
енения оружия. Казалось, что этот человек действует по почти безошибочно
му инстинкту. Один успех следовал за другим, и число их было необозримо, ес
ли вообще можно именовать успехом тот ряд немеркнущих событий, которые д
олжны были привести нас к гибели. Все эти успехи были достигнуты без войн
ы. Почему, спрашивали мы себя, на этот раз дело должно было обстоять иначе?
Мы вспоминали о событиях в Чехословакии. Гитлер в 1938 г. развернул свои силы
вдоль границ этой страны, угрожая ей, и все же войны не было. Правда, старая
немецкая поговорка, гласящая, что кувшин до тех пор носят к колодцу, пока о
н не разобьется, уже приглушенно звучала в наших ушах. На этот раз, кроме т
ого, дело обстояло рискованнее, и игра, которую Гитлер, по всей видимости,
хотел повторить, выглядела опаснее. Гарантия Великобритании теперь леж
ала на нашем пути. Затем мы также вспоминали об одном заявлении Гитлера, ч
то он никогда не будет таким недалеким, как некоторые государственные де
ятели 1914 г., развязавшие войну на два фронта. Он это заявил, и, по крайней мере
, эти слова говорили о холодном рассудке, хотя его человеческие чувства к
азались окаменевшими или омертвевшими. Он в резкой форме, но торжественн
о заявил своим военным советникам, что он не идиот, чтобы из-за города Дан
цига (Гданьск) или Польского коридора влезть в войну.

Генеральный штаб и польский
вопрос

Польша была для нас источником горьких чувств, так как она по Версальско
му договору приобрела немецкие земли, на которые она не могла претендова
ть ни с точки зрения исторической справедливости, ни на основе права нар
одов на самоопределение. Кроме того, этот факт для нас, солдат, в период сл
абости Германии был постоянным источником озабоченности. Любой взгляд
на географическую карту показывал всю неприглядность создавшегося пол
ожения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43