Это был высокоодаренный офицер и пламенный патриот. Ум, образованнос
ть и умение держать себя в обществе придавали ему особое обаяние. Прекра
сную пару этому элегантному, аристократического вида человеку составл
яла его настолько же умная, как и красивая, жена, дочь бывшего военного мин
истра и начальника Генерального Штаба фон Фалькенгейна. В то время в бер
линских офицерских кругах не было, пожалуй, более красивой супружеской ч
еты, чем чета Тресковых.
С Тресковым у меня со времени совместной работы в оперативном управлени
и установились отношения взаимного доверия и, я бы даже сказал, дружбы. И т
еперь, в Кобленце, он стал одним из самых ценных моих помощников в борьбе з
а осуществление отстаивавшегося штабом группы армий плана наступления
на Западе. Когда я позже был назначен командиром танкового корпуса, а зат
ем командующим армией, я оба раза просил к себе Трескова начальником шта
ба. Мои просьбы отклонялись с оригинальным обоснованием: мне якобы «не н
ужен такой умный начальник штаба». Когда затем весной 1943 г. мне предложили
Трескова на должность начальника штаба группы армий, я не мог предпочест
ь его моему испытанному во многих совместных боях начальнику оперативн
ого отдела генералу Буссе, к тому же бывшему в одних со мной годах, и попро
сил этого генерала на должность начальника штаба. Я упомянул об этом тол
ько ввиду того, что один господин, близко знакомый с Тресковым, распростр
анял версию, что я тогда отклонил кандидатуру Трескова якобы потому, что
он не был надежным национал-социалистом. Каждый, кто меня знает, поймет, ч
то я выбирал себе коллег, конечно, не по этому признаку.
Наряду с исключительными способностями по службе Тресков был остроумн
ым собеседником, и его всегда охотно принимали в узком кругу у командующ
его, когда мы коротали долгие вечера. Правда, когда он однажды захотел дос
тавить командующему и нам всем особое удовольствие и распорядился пост
авить на стол во время завтрака большую миску съедобных ракушек, Рундште
дт в ответ на его экстравагантность только покачал головой.
Если тем месяцам в Кобленце суждено было стать «зимой нашего недовольст
ва», то это объясняется странным и неясным положением, в котором мы очути
лись в результате «войны теней» зимой 1939/40 г., «drole de guerre" 25
25
Странная война (франц.).
, как называли это положение французы. Было бы легче, если бы мы знал
и задачу операции, которую нам предстояло осуществить весной, с тем, чтоб
ы планомерно подготавливать к ней находящиеся в нашем подчинении войск
а. Но, как известно, Гитлер собирался вести наступление поздней осенью 1939 г
., а когда выяснилось, что это невозможно, Ц в течение зимы. Каждый раз, ког
да его «предсказатели погоды», метеорологи ВВС, обещали хорошую погоду,
он отдавал приказ о выдвижении в районы сосредоточения для наступления.
И каждый раз этим предсказателям приходилось спускаться со своей лестн
ицы, так как либо проливные дожди делали местность непроходимой, либо си
льный мороз и снегопад ставили под вопрос возможность успешных действи
й танков и авиации. И так постоянно то подавался сигнал к наступлению, то т
рубили отбой, Ц положение довольно безрадостное как для войск, так и для
командиров. При этом довольно ярко проявилось недоверие Гитлера к донес
ениям войск, которые не соответствовали его желаниям. Когда штаб группы
армий послал очередное донесение о том, что длительные дожди в настоящее
время делают начало наступления невозможным, Гитлер послал к нам своего
адъютанта Шмундта с заданием на месте убедиться в состоянии местности.
Тут Тресков оказался как раз на месте. Он безжалостно таскал целый день с
воего бывшего товарища по полку, Шмундта, по почти непроходимым дорогам,
по размякшим распаханным полям, мокрым лугам и скользким склонам гор, по
ка тот, совершенно обессилевший, вечером снова не появился в нашем штабе.
С тех пор Гитлер отказался от подобного неуместного контроля наших доне
сений о погоде.
Естественно, больше всего страдал от этих постоянно меняющихся решений
и связанной с этим непродуктивной работы нашего штаба наш командующий, г
енерал-полковник фон Рундштедт, вообще не отличавшийся особой терпелив
остью. Правда, вскоре на наш штаб стал обрушиваться поток бумаг, обычно за
хлестывающий в спокойной обстановке войска и штабы. Но так как очень хор
ошим законом в германской армии было избавлять старших командиров от вс
яких мелочей, этот поток бумаг почти совсем миновал генерал-полковника.
Поэтому он каждое утро совершал продолжительную прогулку по набережно
й Рейна, во время которой я его часто сопровождал. Ведь и мне нужно было не
много движения. Даже во время морозной зимы, когда воды Рейна были прочно
скованы льдом, Рундштедт надевал только тонкий прорезиненный плащ. На мо
е замечание, что так можно простудиться и умереть, он ответил, что у него е
ще никогда не было зимнего пальто и что он и в старости не собирается его п
окупать! И так это было и на самом деле! У этого пожилого человека все еще ч
увствовалось спартанское воспитание кадетского корпуса. О моем собств
енном пребывании в кадетском училище он мне напоминал еще и кое-чем иным.
Когда генерал-полковник после прогулки сидел за письменным столом и ожи
дал, когда к нему явлюсь я или кто-либо из офицеров штаба для доклада, он ох
отно читал захватывающий детективный роман. Интересно, что детективные
романы читаются многими, даже выдающимися людьми, охотно прибегающими к
ним как к средству рассеяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43