Формы бытия свободного челове-
ческого коллектива — движение вперед, форма смерти —
остановка.
Да, мы почти два года стоим на месте: те же поля, те
же цветники, та же столярная и тот же ежегодный круг.
Я поспешил в колонию, чтобы взглянуть в глаза коло-
нистов и проверить мое великое открытие.
Т. 3. С. 267
Ответы на вопросы
Вопрос. Встречали ли вы в своей практике неис-
правимых нарушителей?
Ответ. Встречал, но я глубоко убежден, что через
десять-пятнадцать лет наша педагогика и вы со своими
свежими силами и мыслями признаете, что неисправи-
мых быть не может...
Мне могут задать вопрос: вы говорите, что коммуна
может всех исправить, а были случаи, когда с одним чело-
веком не могли справиться — исключали из коммуны...
Я отвечу словами комсомольца Сопина, сказанными,
когда мы во время похода исключили за драку одного
коммунара: «...Он совершил большое преступление: в по-
ходе у нас военная дисциплина, на пароходе в присутст-
вии представителей всего Советского Союза он оскорбил
коммуну: ударил более слабого товарища. Мы его сса-
дили, а сейчас он нам неинтересен, пусть его кто угодно
исправляет, да он и так на всю жизнь не забудет этого
урока. Он уже исправился, но мы желаем, чтобы в комму-
не, когда мы уйдем, все помнили этот случай». И дейст-
вительно, знаете, ушло одно поколение, жили уже новые
ребята, а мои, чуть вопрос о драке зайдет, говорили:
«А помните, ссадили с парохода в Ялте?»...
Откажитесь, товарищи, от индивидуальной логики...
Здесь воспитывается не один человек, исключенный, а
весь коллектив. Весь коллектив закалялся в борьбе за
196
свое качество. Как вы думаете, разве поднять руку за ис-
ключение товарища — это не значит взять на себя очень
большие обязательства, большую ответственность?
Исключение было высшей мерой наказания в коммуне.
Когда мы применяем высшую меру наказания, нас преж-
де всего интересует коллективный гнев, коллективное тре-
бование, коллективный опыт... Применяя высшую меру
наказания, мы усиливаем наши требования к человеку,
и наше уважение к коллективу, и наши надежды на со-
вершенство человека, и нашу ненависть к врагам.
Т. 4. С. 363—364
Из письма к А. М. Горькому:
Настроение всех наших 350 ребят не только превосход-
ное, а удивляющее даже меня, который видит их вот ско-
ро 7 лет. Страшно любопытно видеть, как они обрабаты-
вают каждого новенького. К нам теперь стараются при-
сылать исключительно тяжелых, вконец расхулиганив-
шихся подростков, вшивых матерщинников, лодырей,
убежденных противников всякого авторитета и дисцип-
лины. Но в течение двух дней их сопротивление коллек-
тиву рушится бессильно. На каждом шагу они натыка-
ются на острый, меткий, веселый взгляд, короткое энер-
гичное слово. <...> Мы виделили новеньких в особый
отряд (22), две недели они не работают, мы ввели пред-
варительное изучение «Конституции» колонии. Через ме-
сяц, смотришь, сам новенький представляется мне де-
журством как слишком энергичный защитник интересов
и тона колонии.
Т. 1. С. 238—239
СТРОЙ И ДУША КОЛЛЕКТИВА
Второй важнейший вопрос — устройство коллектива,
то, что я называю сечением коллектива. Я различаю пер-
вичный коллектив классов и общий коллектив школы.
Какие принципы руководят нами в организации коллек-
тива? Покф можно сказать, у нас в этом деле почти нет
никаких принципов. Просто есть классы, они существу-
ют— и все. Каждый класс живет отдельно: X класс не
знает, что делается в IX, а что делается во II и III клас-
сах и знать не хочет! Как относятся II и III классы к
старшим? С уважением, с почтением, с влюбленностью?
197
Совсем нет: вторые классы не замечают, что есть стар-
шие, и знать их не хотят. Полное разобщение первичных
коллективов.
Т. 4. С. 348
Ученики должны быть организованы в коллектив,
иметь органы самоуправления, построенные не по прин-
ципу «демократии», а по принципу уполномочия и едино-
началия с усилением элементов: хозяйственной заботы,
личной и коллективной ответственности за успех, дисцип-
линарных и бытовых активных действий.
Школьный коллектив должен накоплять традиции,
внутренние нормы [жизни и деятельности], может быть,
даже отличающие данную школу от другой.
Т. 1. С. 216
У меня первичным коллективом был отряд.
Сначала я организовывал отряды по такому принци-
пу: кто с кем учится, кто с кем работает, тех я объединяю
в один отряд.
Потом я решил, что нужно младших отделять от стар-
ших. Затем пришел к выводу, что это вредно, и потом уже
в каждом таком отряде были и малыши, и взрослые юно-
ши 17-18 лет.
Я решил, что такой коллектив, наиболее напоминаю-
щий семью, будет самым выгодным в воспитательном от-
ношении. Там создается забота о младших, уважение к
старшим, самые нежные нюансы товарищеских отноше-
ний.
Там малыши не будут замкнуты в отдельную группу,
которая варится в собственном соку, а старшие никогда
не будут рассказывать скабрезные анекдоты, так как у
них есть забота о младших.
Очень важным вопросом является вопрос о временных
уполномоченных. Казалось бы, пустячный вопрос, но я
на этой теме, на постоянном, неуклонном ежедневном
подборе поручений, на разбрасывании этих поручений по
отдельным лицам, на строгих отчетах о коротких зада-
ниях подготовил очень много интересных кадров своих
коммунаров.
Наконец, в порядке той же коллективной логики, для
меня было особенно интересно общее самоуправление
большого коллектива.
У меня всегда, все 16 лет, были выделенные команди-
198
ры, которые несли ответственность за отряд. Был совет
командиров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140