Он и так слишком долго откладывал это.
– Это связано с Барисом, Шана.
– Барисом? – переспросила она, не дыша. Большие серые глаза устремились на Торна. Он взял ее за руки, а она инстинктивно протянула их к нему.
– Сначала наши поиски Дракона были безуспешны, – спокойно начал граф. – Он так долго скрывался от моего отряда, что я даже подумал, что он покинул Уэльс.
Торн замолчал. Дыхание Шаны стало неровным.
– Две недели назад несколько солдат лорда Ньюбери напали на его след. Они нашли его в Гламоргене, где он укрывался ночью в хижине пастуха. – Наступила напряженная пауза. – На рассвете они подожгли хижину.
Шана побледнела, она почувствовала, что задыхается.
– Его тело…
Она не могла ничего больше сказать, да ничего и не надо было говорить.
– Тело искать не было необходимости. Хижину они охраняли всю ночь, Шана, и оставались там, пока она не сгорела дотла. – Его голос стал тихим.
– Барис мертв, Шана.
Торн увидел, как силы начали покидать принцессу. Она опустила плечи, а колени готовы были подкоситься. Но когда граф протянул руку, девушка с рыданиями отвернулась и побежала вверх по лестнице. Он не пошевелился, чтобы догнать ее. Медленно Торн подошел к столу и приказал принести пива.
Не успел Торн сесть, как неясная тень упала ему на лицо.
– Ты слишком быстро начинаешь искать успокоение в выпивке, воин. Даже быстрее, чем выполняешь свои обязанности мужа, – раздался сверху грубый мужской голос.
Торн поднял голову и увидел рассерженного сэра Грифина. Граф с грохотом поднялся во весь рост.
– Ты слишком много себе позволяешь, старик! – сказал он сурово. – Возможно, ты заставишь меня забыть, что пользуешься любовью моей жены. Но, может быть, ты вспомнишь, что если бы не я, ты бы уже был мертв, как и Дракон.
Грифин не обратил внимания на опасные огоньки в глазах графа.
– А, теперь вы будете хвалиться своими милосердными поступками! Но, тем не менее, я бы никогда не покинул леди, о которой мы говорим, а особенно в ее положении! А вы можете сказать о себе то же самое?
Торн заморгал глазами, увидев, как старик закипает. Он фыркнул.
– Что ты хочешь этим сказать, старик? Что моя жена во мне нуждается? – Ты, – продолжал Торн мрачно, – знаешь гораздо лучше, чем кто-либо другой, что лежит между мной и Шаной. Она игнорирует меня и ясно дает понять, что я ей не нужен!
Грифин покачал головой, а когда он заговорил, горечь в его голосе пропала.
– Я напомню вам, что ей не к кому голову приклонить после смерти отца. А теперь, когда она снова потеряла близкого человека, нехорошо оставлять ее одну.
Торн даже не пытался скрыть своей боли.
– Она плачет по человеку, которого любит.
– Нет, – спокойно возразил Грифин. – Она плачет по человеку, которого любила когда-то.
Когда Торн ничего не ответил, старый рыцарь положил ему руку на плечо.
– Мне кажется, ты не прав, мальчик. Она не отталкивает тебя. Нет большего горя, чем остаться одному. А я верю, что ты не такой человек, который позволит ей страдать, когда в твоей власти дать ей успокоение.
Эти слова Грифина показались графу странными, но как-то сразу он решил не задавать лишних вопросов, а повернулся и пошел к Шане, не сказав ничего в ответ.
Торн открыл дверь в комнату. Лившийся из окна лунный свет позволил ему разглядеть Шану. Она лежала на кровати и смотрела в потолок взором, полным слез. Увидев мужа, она повернулась на бок и свернулась калачиком, подтянув ноги к груди. Граф пересек всю комнату и прикоснулся к принцессе. Она сжалась, но не отпрянула в сторону, как он ожидал.
С мольбой Торн повернул ее к себе. Его загорелые пальцы нежно дотронулись до ее золотистых волос, и он прошептал ее имя.
Их глаза встретились, и Шана почувствовала, как в ней что-то перевернулось. Разрывающее душу рыдание вырвалось из груди девушки и, словно стрела, ранило Торна прямо в сердце.
Ему больше не нужно было никаких приглашений. Он обнял принцессу, привлекая ее, дрожащую, к себе. Он чувствовал ее прерывистое дыхание, и едва сдерживаемые слезы. У него сжалось сердце. Он сильнее обнял ее и что-то шептал у ее виска, когда вырвавшиеся наружу рыдания сотрясали тело принцессы. Торн был уверен, что не сможет ее успокоить, но ошибся. Вскоре она затихла у него на груди…
По тому, как Шана глубоко и ровно дышала, граф понял, что она уснула. Он еще долго держал ее на руках, испытывая при этом странное удовлетворение. Неохотно Торн переложил ее на кровать, встал и принял ванну. Затем он спустился вниз, чтобы принести еду.
Когда он вернулся, она проснулась. Торн нахмурился, увидев, что Шана почти не притронулась к еде, но он не ругал ее за это. Его беспокоило настроение принцессы. Во время трапезы она была тихой й подавленной. Затем Шана встала и подошла к окну, молчаливо и сосредоточенно устремив свой взгляд на холодные вершины гор. Ее профиль был удивительно спокойным, но Торна нельзя было обмануть. И хотя ее глаза оставались сухими, душа Шаны плакала.
– Это не продлится долго, да?
Им не нужно было притворяться. Торн знал, что речь идет о войне.
– Думаю, что все может закончиться в считанные дни, – спокойно ответил он. – Говорят, что Левеллин ищет поддержку, но не может найти. Флот Эдуарда охраняет восточное побережье. Мы усилили атаки на суше от Лэнгли до западной границы.
Воцарилась тишина. Шана не смотрела на графа. Выражение лица Торна стало мрачным, его глаза померкли. Создавалось такое впечатление, что девушка отдалилась от него, ускользнув в тот мир, где она была недосягаема для него.
– Я совершенно честен с тобой, Шана. Было бы жестоко дарить тебе надежду, которой нет.
Торн не произнес слово «немилосердно», но был уверен, что она догадалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114