Мой хозяин проявил это свойство, когда получил тревожный сигнал от группы людей, потерпевших ракетокрушение, и решил не приходить им на помощь, так как не надеялся получить от них маломальской прибыли или удовольствия.— Вот же подлец! — ахнула Корделия. — Он был совсем лишен человечности?— Совсем, — согласился Фесс. — Он с удовольствием позволил бы им умереть и после никогда не вспомнил бы о них.— Но ты не позволил ему?— Естественно. Я органически не мог позволить. Моя программа расценивает человеческую жизнь гораздо выше удобств — а спасение жизни других людей выше желаний моего хозяина. Поэтому я повернул корабль, подобрал их и впустил через шлюз. А когда они оказались в шлюзе, то убедил хозяина разрешить им пройти на корабль.— Убедил! — торжествующе воскликнул Джефри. — Ты ослушался хозяина!— Да, ослушался, но хозяин сам хотел нарушить закон.— А ведь ты подчиняешься законам!— Так, — подтвердил Фесс. — Подчиняюсь.— А бывали еще случаи, когда ты не подчинялся хозяину?— Бывали, — честно признался Фесс. — Я скоро понял, что потерпевшие крушение проявляют исключительную преданность друг другу и взаимную поддержку. Но мой хозяин получил сообщение о том, что они бегут от правительственных сил. Кроме того, в сообщении обещали солидную награду за информацию об их местоположении. И так как сами беженцы ничего не могли заплатить скупцу, то он решил их продать.— Продать? — Джефри нахмурился. — Но как можно продавать людей?— В старые времена подобное положение вещей называлось рабством, — пояснил Фесс, — и я уверен, что единственная причина, по которой мой хозяин не опустился так низко, — просто отсутствие такой возможности. Но едва подходящий случай предоставился, как он, не долго думая, решил заработать на беглецах. И поэтому приказал мне передать сообщение на станцию Церера, чтобы известить власти о присутствии беженцев на борту. И я отказался это сделать.— То есть не послушался и хозяина и требований закона!— Не совсем, — возразил Фесс, — потому что у меня были основания полагать, что сами власти в данном случае являлись нарушителями закона.Джефри выглядел раздраженным. Если Фесс говорит «были основания полагать», значит у него были почти несомненные доказательства.— Но мой хозяин привел в действие передатчик вручную и послал сообщение.Корделия нахмурилась:— Разве это не опасно?— Ага, — согласился Джефри, — а я из твоих слов понял, что твой хозяин был не очень храбрым человеком. Разве он не ценил собственное благополучие превыше всего?— Это правда, — согласился Фесс. — Но беглецы не представляли социальной опасности. Это были не преступники, а просто люди, не согласные с политикой, проводимой группой лиц, которая тогда пришла к власти. И так как сами по себе беглецы не были опасны, старатель не колеблясь решил выдать их убийцам, нанятым правящей группой.— Трус! Негодяй! Подонок! — воскликнул Джефри. — Неужели у него не было никакого сочувствия к беднягам?— Подозреваю, что не было. Я же сказал, он не задумываясь решил заработать на беглецах, когда представилась возможность. Но он не знал, что получит гораздо больше от того человека, который впоследствии нанял меня на работу.Джефри не понял.— Ты хочешь сказать, что тебя у хозяина выкупили беженцы?— Да. А именно их предводитель.Корнелия тоже задумалась.— Но зачем этот богатый джентльмен выкупил тебя у старателя?— Им необходимы были я и лодка-ослик, чтобы успеть уйти от убийц, которых старатель вызвал по радио.— А как этот достойный джентльмен узнал, что старатель их вызвал?— Я взял на себя смелость сообщить ему.— Фесс! — Джефри шокировано смотрел на него. — Ты предал своего владельца!— Да, — без колебаний ответил Фесс. — Я уже высказывал свое мнение о чертах характера старателя, дети. Но к тому времени я уже испытывал большое уважение к беглецам и понял, что они пытаются завоевать свободу для всего человечества. Моя программа считает эту свободу фундаментальной ценностью, равной, а может быть, и гораздо выше верности владельцу.Джефри нахмурился.— Странно звучит, особенно если сравнить твои слова с теми, что ты раньше говорил о своей программе...— Да, это звучит странно, — согласился Фесс, — но я подозреваю, что при моем программировании была допущена какая-то ошибка. Причем только в моей индивидуальной программе. Тем не менее, где-то глубоко внутри меня долго зрело и, наконец, во всей красоте проявилось внутреннее противоречие. Следовательно, я поступил в соответствии со своей программой, рассказав беглецам о предательском по отношению к ним сообщении на Цереру.— Ты уже лучше знал людей, чем когда водил машину Регги, верно?— Значительно лучше и, как я уже говорил, понял, что в каждом человеке есть и хорошее, и плохое.Грегори удивленно посмотрел на рассказчика:— Но ведь ты всего лишь робот. Ты сам это нам говорил. Как же ты можешь отличать добро от зла?— Не забудьте об уникальности моей программы, дети. Для меня «добро» все то, что способствует жизни, свободе и счастью человека, и все «зло», что враждебно жизни и счастью, что угрожает свободе.— Но в таком случае крепкие напитки — это «добро», — объявил Джефри.— Я говорил о счастье, Джефри, а не об удовольствии.Джефри покачал головой.— Не вижу разницы.— Мой второй владелец тоже не видел. Но даже признавая трудность его положения, я не мог простить его поведение.— Удивительно, что он не продал тебя на лом!— У него не было такой возможности: предводитель беглецов обеспечил собственную безопасность и безопасность своих друзей самым простым способом. Старателя оставили на небольшом астероиде с достаточным запасом еды и воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87