— Куда, куда?— Куд-куда, куд-куда!— Откуда здесь куры?— У меня не только куры, но и петухи!— У меня тоже. А зачем они нам?— Чтобы снести яйца!— А яйца нам зачем?— Сейчас увидишь!В воздухе промелькнуло яйцо, ударилось о голову графа и желтое с белым потекло по дряблым щекам. Он в отчаянии взвыл и обратился в бегство, но бежать смог только на месте.— Есть только одно направление, в котором ты можешь двигаться, — жестко сказала Гвен.— Куда угодно! Везде лучше, чем с этими негодяями!— Везде? Тогда уйди в ноль!— Надо его уменьшить!— Да. Посмотрим, как он это выдержит.И призрак начал уменьшаться, он продолжал кричать на бегу, но оставался на одном и том же месте на возвышении, становясь все меньше и меньше, а толпа мучителей преследовала его, они тоже уменьшались, пока все не исчезли.Гэллоугласы молча прислушались.Слабый призрачный смех прозвучал в замке, но не злой, а веселый.— Мы победили, — недоверчиво прошептал Магнус.Род кивнул.— Я знал, что мы победим, если не испугаемся. Запечатленные воспоминания не могут причинить вред, они могут только заставить тебя самого испытать страдания.— Но если это только воспоминания, как мы смогли их победить?— Мы противопоставили им свои воспоминания, — объяснила Гвен. — А теперь, если зло графа снова возникнет в сознании твоего брата, вместе с ним возникнут и эти сцены унижения, и граф снова убежит в ноль. Потому что в жизни он искал только власти. Гордыня графа возвышалась лишь тогда, когда он унижал других. В этом было истинное наслаждение подлеца — в ощущении своей власти над другими. А больше всего он наслаждался, насилуя беззащитных женщин и вступая во внебрачные связи.Глаза Корделии вспыхнули.— Но здесь, в этом зале, несколько минут назад он сам подвергся унижению, и его мучает стыд.— Да, к тому же он испытал унижение от своей же жертвы.— И обнаружил, что у него нет власти, чтобы побольнее ударить в ответ. Неудивительно, что он бежал. Хотя, конечно, мерзавец это все заслужил.— Если действительно это была его душа, — нахмурился Магнус. — Но если это только воспоминания, воплощенные в камне и вызванные мною, мы наблюдали только иллюзию.— Но даже если так, — сказал Грегори, — его душа уже лет двести поджаривается в аду.— Грегори! — ахнула Гвен, пораженная словами своего восьмилетнего сына.Грегори посмотрел на нее широко раскрытыми глазами.— Добрые отцы произносят такие слова с кафедры, мама. Почему мне нельзя?Род решил избавить Гвен от ответа.— Я думаю, пора оживить Фесса.— О, да! — Корделия подскочила к лошади. — Пожалуйста, папа! Как я могла о нем не подумать?— Мы все были немного заняты, — объяснил Род.Он подошел к Фессу и поискал под седлом переключатель — отросток «позвоночника». После того, как кнопка была нажата, робот медленно поднял голову и помигал пластиковыми глазами.— У ммм... енн... яя... ббб... ыл ппприссс... тупп?— Да, — ответил Род. — Подожди немного, все пройдет.— У меня проходит быстрее, чем у человека, — медленно сказал робот. Он осмотрел пустой зал, мальчиков, разжигающих огонь, Корделию, гладившую его гриву.— А где же призраки?— Ушли, — подтвердил Род. — Мы вызвали в их среде такое замешательство, что они решили поискать себе новое жилище.Корделия поморщилась.— На них подействовали призраки эльфов, папа.— Призраки... эльфов?Магнус кивнул.— Я воспользовался тобой, чтобы вызвать их.— Мной? Но как я мог тебе помочь?— Эльфы решили, что твой приступ вызван эльфским выстрелом, — объяснил Грегори, — и когда ты замер, эльфы пришли поискать стрелка.— Но призраки эльфов — это всего лишь иллюзия!— Ты прав, — согласилась Корделия, — но разве граф и его люди тоже не иллюзия?— Но если все призраки иллюзии, — сказал озадаченно Джефри, — как мы могли, сражаясь, изгнать их?— Противодействуя им, — ответил Фесс. — Поверь мне, Джефри, я хорошо знаком с подобным процессом.Род удивленно поднял голову. Он не замечал аналогии между компьютерными программами, сходства психометрических и записанных в электронике эмоций, но, конечно, они в принципе одинаковы.— Значит призрак Солы на самом деле не ее душа?Гвен развела руки.— Не могу сказать. Но душа это была или сон, я думаю, сейчас она освободилась и улетела на небо.— Все равно, — размышлял Род, — не помешает пригласить на обед отца Боквилву. — Он разбирается в компьютерах, и у него всегда с собой святая вода.Далеко где-то послышались отголоски хриплого мужского смеха, но эхо постепенно стихло. Наступила тишина.— Все чисто? — негромко спросила Гвен.Магнус нахмурился, подошел к креслу Фокскорта и прочно взялся руками за подлокотники. Немного погодя он кивнул.— Ни следа не осталось, ни от него, ни от застарелого страха и тревоги.И неожиданно Сола оказалась с ними, светящаяся в темноте, дрожащая, живая и еще более прекрасная, чем всегда.— Сделано, ты поработал прекрасно!Магнус только очарованно смотрел на девушку.Поэтому вопрос задала Корделия:— Злой лорд бежал?— Да, навсегда, — Сола повернулась к ней, светясь не только физически. — Фокскорт понял, что над ним вечно будут смеяться, если он посмеет задержаться здесь, поэтому он убежал в другой мир, уверенный, что там ему хуже не будет.Род спросил:— Разве ему никогда не рассказывали об адских огнях и сере?— Да, поэтому он пригласил священника, исповедался в своих грехах, когда почувствовал, что умирает, но та его часть, что осталась здесь, все время стремилась к прежним утехам.— Негодяй! — возмущенно воскликнул Джефри. — Неужели и на небе нет справедливости? Разве с ним не поступят, как он заслужил?— Конечно, поступят, — Гвен положила руку ему на плечо. — Он может освободиться, но сначала должен осознать всю глубину своего падения и глубоко, от всего сердца, раскаяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87