В голосе Дэвида звучала такая забота о ней, что сердце девушки забилось сильней от новой неясной тревоги,
— А если я все же не...
— Это не может быть случайностью. Кто-то старается впутать тебя в эту историю. Не знаю, может этот человек просто хочет отвлечь от себя подозрение. Но не исключено, что опасность нависает над тобой. Тот, кто тебе сказал об убийстве на аэродроме, может быть сам убийцей и проверяет тебя, чтобы узнать, не имеешь ли ты каких-либо подозрений.
Гейл решительно покачала головой.
— Не будь в этом так уверена,— взволновался Дэвид.— Нужно смотреть правде в глаза. Кто-то убил Каспара в твоей комнате или перенес туда труп. Кто-то заменил карниз. Кто-то усыпил Перри, когда он спал в твоей комнате. Вполне можно подумать, что это сделала именно ты. Лорел Ван Эттен нанесла тебе странный ночной визит. Миссис Брукс специально бросила на тебя подозрение. А теперь кто-то, кого ты не хочешь назвать, говорит тебе о том, чего ты не должна знать. Ты видишь, что во всем этом существует какая-то цель.
Гейл тяжело вздохнула. Дэвид обнял ее.
— Завтра утром пойдем с тобой к Санчесу. До сих пор ты отвечала на его вопросы. Теперь я хочу, чтобы ты сама обо всем ему рассказала, ничего не скрывая.
— Если я это сделаю, он посадит меня за решетку,— возразила Гейл.
— Это было бы не так плохо. Я по крайней мере знал бы, что ты в безопасности. А пока, дорогая,— добавил он тихо,— ты должна быть очень осторожна.
Гейл стояла неподвижно с закрытыми глазами. Существующая опасность стала для нее чем-то нереальным. Дэвид вздохнул и отступил на шаг.
— Когда-нибудь мы об этом поговорим подробнее,— сказал он и повел ее вниз по ступенькам.
Такой домик мог находиться на любом отдаленном тропическом острове. Верхушки пальм над ним издавали металлический шелест. Дул ветер, и все еще неспокойные волны моря разбивались о близкий берег. Гейл раньше не слышала настоящей маримбы. Здесь ее играли на двух инструментах. Музыканты были одеты в живописные черные костюмы. Мелодия изумляла всех упоительным ритмом. Одну из песенок они исполняли чаще других. Гейл заинтересовали ее слова.
— Я плохо знаю испанский. Переведи мне, что это значит?
— Я ищу красивую девушку... Я хотел бы, чтобы она умела готовить и шить, но если она будет красива, это не так важно,— нараспев сказал Дэвид, и его глаза заблестели.
Казалось, что убийство, подозрения, опасности — все было забыто. Гости отеля, за исключением синьора Фонсека, собрались в касите. Даже его санитарка, Мари Ломбард, пришла сюда, наверное, по приглашению Ларри Нолана. В светлом платье она выглядела более женственно. Ломбард хорошо танцевала и у нее не было недостатка в партнерах. Супруги Брукс исполняли величественный вальс, не обращая внимания на современные латиноамериканские ритмы, и на то, как танцуют остальные гости.
Люция танцевала с Фрэнком Холлертом. Они выглядели элегантной парой. Седовласый Фрэнк склонялся над головкой, в которой уже искрилась проседь, Люции. Но вот Холлерт проводил партнершу к столику, где сидели Фарадей и супруги Урей, а сам прошел в угол зала, где царила Ван Эттен в окружении Лоусона, Лафона и Холмса. Оставался он там довольно долго.
— Не думаешь ли ты, что в его возрасте...— шепнула она на ухо Дэвиду.
— Какое значение имеет возраст? — улыбнулся Дэвид.— Я уже тебе говорил, что эта девушка — сущий палач для мужчин.
Гейл закинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Дэвид мгновенно сориентировался.
— Это просто метафора. Согласен, что несколько неудачная. У тебя ведь нет амбиций свахи? Твоя тетя произвела на меня впечатление женщины, которая сама в состоянии позаботиться о своих делах.
— Моя тетя с этим кавалером не имеет ничего общего! — с возмущением воскликнула Гейл.
Вечер, который начался так приятно, мог испортиться. В половине одиннадцатого кельнер тронул Дэвида за плечо.
— Вас к телефону, синьор...
— Пойдем со мной,— сказал он, не выпуская руки Гейл.
Они прошли мимо квадратных столиков в угол каситы, где на стене висел телефонный аппарат. Дэвид взял трубку.
— Слушаю! Да, это Януарий.
С минуту он слушал молча, а затем сказал:
— Порядок. Я сейчас приеду,— положил трубку и повернулся к Гейл.
— Я должен ехать на аэродром. По прогнозу погода улучшается. Наверное, завтра утром мы отсюда улетим.
Гейл почувствовала, как улетучивается ее прекрасное настроение, уступая место скверным предчувствиям.
— Ах, нет, Дэвид! Ты не можешь... Он обнял ее за плечи.
— Ну что ты! Ведь мы еще встретимся.
— Не оставляй меня здесь одну. Я так боюсь, Дэвид. Дэвид покачал головой.
— Идет война, и многие люди сейчас делают то, чего им не хочется или даже хуже — что они боятся делать.— Он наклонился и поцеловал ее в губы.— Я выйду отсюда через боковую дверь и вернусь примерно через час. Жди меня.
Гейл осталась одна. Она чувствовала, что Дэвид находится уже в том мире, в котором он был до встречи с ней. И там не было для нее места. Она обернулась и только тогда заметила возле себя Ларри Нолана.
— Не ожидал увидеть вас в одиночестве,— воскликнул он.— А я уже не надеялся, что тот интересный парень в парадном мундире отпустит вас и я смогу с вами потанцевать. Что-то случилось?
— Он должен был уехать на аэродром.
— Этот просвет как раз для меня,— Нолан оглядел танцующих.— Хотя я и понимаю, что позиция у меня невыгодная. Я имею в виду, что почти все мужчины сейчас носят мундиры.
— Почему бы и вам не поменять позицию? — спросила Гейл, с любопытством поглядывая на Ларри.
— Категория четвертая «В» — порок сердца,— пожал он плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45