— Ты всегда говоришь слишком много...
— А вы? — Гейл посмотрела на нее.— Кто вы?
— Это моя сестра, Рене,— пояснил Герберт. Женщина повернулась к Гейл. Глаза ее метали молнии.
— Два года я была прислугой у той... той стервы и ожидала счастливой случайности. И вот вы могли сейчас все испортить. Но это еще не конец, хотя драгоценности уже у нас. Вряд ли полиция нас теперь схватит.
Перед ними тянулось шоссе, прямое и пыльное. Вдалеке уже были видны ангары и радиомачты аэродрома. Если они проедут мимо, исчезнет последняя надежда. В душе Гейл горячо молилась, а ее губы задавали все новые вопросы.
- Это правда... о гитлеровской тюрьме и об освобождении оттуда благодаря драгоценностям? Не многим это удалось даже за большую плату. Ведь это мисс Ломбард сделала, правда? И она знала... обо всем?
— Знала! — хрипло засмеялась Рене.— Но не смогла нас остановить. Она была слишком чувствительна. Отец хотел хоть какого-то покоя. И, несмотря на риск, которому мы подверглись, он подарил драгоценности Марии...
— Это вы убили Лорел?
— Да, ее убила я. Жаль только, что она этого не узнала,— со злостью сказала Рене.— Она мне полностью доверяла, даже о драгоценностях я все знала. Я сказала ей, что убили Каспара, поймав его в ее комнате, когда он искал драгоценности. Она защитила меня перед полицией, помогла исчезнуть, чтобы вернуться затем в роли испанской графини. Я ношу ее платья, она дала мне их... Ей и в голову не пришло, что она работает на мое алиби. Кто бы мог догадаться, что убила ее я?
— Так это вы убили герра Каспара? — переспросила Гейл.
— Нет, не она,— вмешался Рауль.— Рене его только оглушила. Но перед этим он узнал ее. Тогда она проскользнула вниз по коридору в комнату Марии и оттуда позвонила мне. Мы решили, что тот мужчина должен умереть. Я поднялся наверх, убил его и перенес труп в вашу комнату. Каспар явно не нашел драгоценностей, не догадался про сумочку. Лоусон старался привести его в сознание. А я поднял сумочку и бросил ее в вашу сумку. Я хотел прийти за ней позже. Но не успел.
В этот момент Герберт заметил приближавшуюся машину. Водитель такси уменьшил скорость, чтобы легче было разминуться на узком шоссе. Рене толкнула его в плечо.
— Езжай! Не задерживайся, идиот!
Машины поравнялись и тут Гейл увидела Дэвида. Непонятно, как ей удалось, уклоняясь от рук Рауля, ударить по закрытому окну и закричать:
— Дэвид! Дэвид!
Герберт грубо рванул ее вниз, и руки его сомкнулись у нее на шее.
Глава двадцать вторая
В открытое окно была видна ослепительная голубизна моря. Гейл повернула голову — кто-то открыл занавеску.
— У меня болит горло,— шепнула она.
— Старайся не говорить,— раздался рядом голос Люции.
Гейл подняла глаза. Она была в своем номере в «Дорадо», а Лю-ция склонилась над ней. Тетка была бледна, под глазами залегли темные круги. Гейл попробовала улыбнуться.
— Привет, Люция! Почему ты так плохо выглядишь? — голос Гейл напоминал карканье, но она продолжала говорить.— Когда-нибудь я смогу проснуться и не спрашивать: где я? что случилось?
Люция положила колотый лед в смешную сумочку из резины. Она завернула крышку, и мешочек оказался на шее девушки, как воротник у священника.
— Закройся, глупышка,— сказала она ласково.— С этой минуты и до возвращения домой я от тебя не отойду. Мне уже не под силу выносить такие потрясения. Как ты себя чувствуешь?
Гейл проглотила слюну.
— Неплохо. А теперь расскажи мне, Люция, все, что случилось.
— Мне только сказали, что ты через окно такси делала какие-то знаки Дэвиду. Он приказал водителю развернуться, догнать вашу машину и столкнуть ее в канаву. Ты к тому времени уже была без сознания.
— Где он, Люция? Он еще не уехал?
Люция открыла дверь. Дэвид протиснулся мимо нее, подошел к кровати и молча обнял Гейл. Его лицо скрылось в темных волосах девушки, и Гейл почувствовала, что он дрожит. Она подняла руку и прикоснулась к его щеке.
— Все в порядке, дорогой. Правда, все в порядке. Это ты меня спас. Если бы ты вовремя не подъехал... Я молилась, чтобы тебя встретить.
— Не говори об этом, дорогая. Теперь ты в безопасности. Кто-то за ними многозначительно кашлянул, и Гейл, подняв глаза, увидела Фрэнка Холлерта и улыбающуюся ей Минерву Урей.
— Я рада вас видеть! — сказала девушка.— Вот уж не думала, что вы захотите еще когда-нибудь меня увидеть.
— Глупости! — воскликнула миссис Урей.
— Я должен вам кое-что объяснить,— заявил Холлерт.— Лю-ции я уже сказал, но должен объяснить и вам свое поведение в последние дни. Однако это секрет и только между нами. Иначе мне несдобровать. Я работаю в разведке и мне было поручено следить за военными преступниками, которые должны были прибыть в Веракруц. Я получил информацию, что Каспар уже в дороге. Он был известен, как один из доверенных агентов гитлеровского генерала. Но зачем он приехал? Я расшифровал это в тот момент, когда его убили. К счастью или к несчастью, я заглянул не в ту комнату.
— Так это вы погасили свет? — глаза Гейл заблестели.
— Верно,— подтвердил он с улыбкой.— Тем самым я усложнил вашу ситуацию. Но я не мог помочь вам все выяснить, так как слишком многое с этим было связано. После смерти Каспара меня интересовала Лорел Ван Эттен.— Он быстро посмотрел на Люцию.— Могу утверждать, что я имел достаточно хорошую информацию об этой женщине. Жаль, что у меня не было времени присмотреться
к ней поближе. Я получил о ней, а также о семье Гербертов рапорты от наших осведомителей в Европе. Все это происходило в то время, когда и вы вели дело к концу, хотя, может быть, и несколько форсированно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45