Я буду очень деликатен, можете на меня положиться.
Лицо женщины стало гневным.
— Вы не получите от него никакой информации, я не хочу отвечать за последствия. Если вы хотите его убить...
— Не говорите глупостей, синьорина. Вы можете подготовить своего подопечного к нашему визиту? Вам даже не нужно сообщать ему, что мы из полиции. Он, кажется, слепой...
— Да,— подтвердила сиделка ледяным тоном.— Он слепой и поэтому ему можно внушить все, что угодно.
Санчес открыл дверь номера и этим прервал поток слов сиделки. Они тихо вошли в маленький холл.
— Мари! — позвал дрожащий хриплый голос.— Где ты, Мари?
— Я здесь,— сиделка старалась, чтобы ее голос звучал спокойно.— Вас пришли навестить синьор Фарадей и синьор Нолан.
На столике, возле кровати, стояла зажженная лампа с темным абажуром. В ее свете они увидели фигуру мужчины в кресле на колесах. Темные очки закрывали его глаза, фигура мужчины больше напоминала скелет, так он был худ. Бессильно сложенные на подлокотниках кресла руки были похожи на палки, обтянутые кожей. Самым ужасным было то, что все его тело, от головы до ног, непрерывно дрожало, словно находилось во власти какой-то невидимой силы.
— Я не хочу ни с кем говорить,— услышали они дрожащий голос.— Прошу уйти...
Фарадей подошел поближе.
— Мы пришли сюда, чтобы узнать, как вы себя чувствуете, дон Роберто.
— Как обычно, то есть, как в аду,— буркнул старик.
Слова прозвучали очень странно, словно их произнесла мумия. Но раздражение прошло и Фонсека простонал:
— Почему вы не оставите меня в покое?
Фарадей бросил неуверенный взгляд на Санчеса, тот кивнул. Нолан положил руку на дрожащее плечо больного.
— Меня зовут Нолан,— представился он спокойно.— Я починил у вас окна. Помните вы это?
Тело старика на мгновение расслабилось, хотя и продолжало дрожать. Он ответил:
— Да, припоминаю. Вы знаете свое дело. Заходите, когда возникнет желание. Но уберите отсюда Фарадея. Я не люблю его...
Нолан сочувственно посмотрел на покрасневшее лицо управляющего отелем.
— Он просто хотел убедиться, что вам здесь удобно, синьор
Фонсека. Окна уже не хлопают?
— Нет, но только с той поры, как ты их починил, мой мальчик.
Внезапно судорога ужаса искривила худое лицо больного, и он резко дернулся в кресле.
— Кто это... там у дверей? Здесь есть еще кто-то?
— Только мистер Фарадей,— сказал Нолан, поглаживая худое плечо инвалида.
— Нет! — голос старика от ужаса стал пронзительным.— Он пришел за мной! Он один из них! Не позволяйте ему прикасаться ко мне!
Портье наклонился над стариком и, стараясь успокоить больного, сказал:
— Все в порядке! Никто не собирается вас обидеть. Не беспокойтесь.
Голова инвалида опустилась на грудь, из-под черных очков потекли слезы, стекая вниз по глубоким морщинам на щеках.
— Я такой больной... и боюсь,— простонал он.— Я не переживу этого ужаса. Пусть они уйдут.
Санчес кивнул Нолану, и они выскользнули за дверь. Фарадей вышел вслед за ними. Там они молча остановились. На губах Но-лана блуждала легкая улыбка.
— Прошу извинить, мистер Фарадей. Вы же понимаете, что у этого старика не все в порядке с головой.
— Удивительно, но вы сразу ему понравились, хотя и прибыли только сегодня вечером,— несколько натянутым голосом сказал Фарадей.
— Странный старик. Я видел его всего один раз, может, минут десять. Сиделка позвонила, что одно из окон расшаталось и ветер гуляет по комнате. Я в этот момент был свободен и, зная состояние больного, пошел к нему сам, исправил окно, немного поговорил с ним. И, кажется, расположил его к себе.
— Когда это было, синьор Нолан?
— Когда? Сразу после обеда,— Нолан несколько удивленно посмотрел на полицейского.— Я понимаю, что вы имеете в виду. Можно проверить. Мне позвонили около пяти, и я был здесь десять или пятнадцать минут. Сиделка также меня видела.
— Жаль, что вы не сказали нам об этом раньше,— пробормотал Санчес.— Это избавило бы нас от лишней работы. Вы, кажется, первым обнаружили труп на аэродроме?
— Да,— портье посмотрел в лицо полицейского.
— Вам не кажется, что следует более тщательно рассмотреть обстоятельства того дела?
— Но ведь тот человек совершил самоубийство.
— Так это выглядело, но сейчас я не уверен в этом,— темные глаза Санчеса расширились.— Не правда ли странно, что в течение двух часов погибли два постояльца одного и того же отеля?
— Так вы считаете, что он не сам перерезал себе горло? — Нолан тихо присвистнул.
— Это не исключено.
— Но тот мужчина не был постояльцем этого отеля,— заметил Нолан.— Он только собирался здесь остановиться.
— Синьор Фарадей, у него был заказан номер? По документам он — Ральф Герберт из Нью-Йорка.
— Я не помню, чтобы кто-то с такой фамилией заказывал номер. Но не все гости имели забронированные места.
Санчес пожал плечами.
— В это время года можно получить номер и без заказа. Этим же самолетом прилетели синьор Брукс с женой и две мисс Уоррен. Правильно? — уточнил полицейский, заглядывая в свою книжку.
— Но вы ведь не думаете, что кто-нибудь из них мог...— Нолан с трудом проглотил слюну.
— А четверо американских пилотов? Они тоже были на аэродроме и в отель приехали на том же автобусе?
— Да.
Санчес закрыл записную книжку и положил ее в карман.
— Прошу вас никому из гостей об этом не говорить.
Глава шестая
Гейл пришлось срочно искать другой номер. Тело Каспара уже забрали и ее комната выглядела так же, как и до убийства, но, она, конечно, не хотела проводить в ней ночь. Фарадей предложил девушке комнату на первом этаже, рядом с номером синьора Фонсека и сиделки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45