Уж я добуду лекарства, будьте уверены!
— Не сомневаюсь. Но пока в этом нет нужды. Стив разбирает вчерашние трофеи, что-нибудь найдет и для вас. И еще по секрету: Гаро и Жакунда гуляют по японским тылам. Я поручил им позаботиться о вас. А они, вы знаете, ребята
исполнительные.
— Благодарю вас, Алиссандро! Беру свои слова обратно,—весь разулыбался доктор, прижимая руки к груди.
В дальнем углу госпиталя Алекс увидел хрупкую фигурку Джекки. Она сидела в изголовье пожилого андами. Темно-коричневый воин слушал ее и улыбался, показывая изъеденные бетелем зубы. Алекс удивился: у этого андами, вечно угрюмого, плохо срасталась перебитая нога, он уже разуверился в Макгрейве и не подпускал его к себе, Алекс впервые увидел его улыбающимся. «Джекки умеет делать людей счастливыми,— подумал он.— Это великий дар».
— Она хорошая помощница,— сказал Макгрейв, перехватив его взгляд.— Помогает усмирять самых неукротимых и раздражительных.
Навстречу им шагнул худой, как палка, Питерс. Вместо правой руки — обмотанная тряпкой культя. На испитом лице недобро поблескивают запавшие глаза. Алекс хорошо помнил, как совсем недавно ему простой ножовкой отпиливали раздробленную кисть, и весь лагерь цепенел от звериного воя.
— Как дела?—Алекс дружески пожал безвольную левую руку Питерса.
— Уберите джапа!— скрипнул тот зубами.— Мы не ручаемся за себя...
— Хорошо, дружище. Доктор, переведите Сатэ в пещеру! Как здоровье, как настроение, Пит?
— Э-э, что спрашивать! Гнием, пропадаем. Куда я с такой кочерыжкой?— поднял он свою култышку.
— Кончится война, и я заберу тебя в клинику. Такой протез сделаем, что...
— Бросьте, док! Не притворяйтесь! Вряд ли кто выберется из этой вонючей трясины.
— С таким настроением, конечно, пропадешь здесь,—возмутился Макгрейв.
— С подобным настроением нигде не проживешь,—поддержал доктора Алекс, кладя руку на плечо австралийца.— Мы с тобой хорошо воевали, хорошо и жить будем. Встряхнись, Пит! Ты солдат, и будь им всегда. Потому что солдат это тот, кто никогда не теряет присутствия духа.
— Какой я теперь солдат? Нет, уж я больше не вояка. Все мы здесь, сколько нас есть,— он кивнул головой на нары, где внимательно прислушивались к ним люди, и женам-то больше не нужны.
Алекс внимательно посмотрел на него.
— Хватит хандрить, ребята! Мы не дадим вам пропасть. В нашей близкой победе есть ваша доля,— Алекс уже обращался теперь ко всему госпиталю.—И вы вернетесь домой, товарищи. Вернетесь с чистой совестью и будете приняты, как герои. Вы же солдаты — орлиное племя!
— Спасибо, Ал,— слабая улыбка раздвинула тонкие губы Питерса.— Хоть это и слабое утешение. Заходи почаще с добрым словом..
— Поправляйтесь скорее! До свидания, братья!
- Это затея Пита выбросить офицера...- говорил Макгрейв, провожая Алекса.— Не приди я вовремя, забили бы его насмерть. Сколько в них ненависти, боже мой!
Подполковник Сатэ спал, а, может быть, только делал вид, что спит. Нос его заострился, под глазами - синева.
Алекс вопросительно посмотрел на доктора.
— Пуля застряла у него в мягкой части бедра,— шепотом пояснил Макгрейв.— Щипцами мне удалось выковырнуть ее. Он мог умереть от потери крови, когда его избили. Пришлось влить ему часть своей — у меня универсальная, первая
группа.
— Доктор, ваше милосердие переходит всякие границы. Не надолго вас хватит, если даже врагам будете отдавать свою кровь.
— Это мой долг. Для меня он прежде всего больной, которому я обязан помочь. Ваше дело убивать, мое-возвращать к жизни.
Алекс нахмурился. — Мы убиваем, чтобы защитить свою жизнь. Разве это не справедливо?
— Выходит, как в хирургии: удаляется неизлечимая таксирующая часть, чтобы дать жить всему организму. Что ж, в этом есть резон.
— Точнее, джапы— это инородное тело, вторгшееся в организм чужого парода, это разбойники, ворвавшиеся в чужой дом. И поступать с ними нужно соответственно. А офицера, дорогой доктор, все же уберите от греха подальше. До свидания!
— Его пока трогать опасно — очень слаб. Пусть полежит у меня денька два-три. Благодарствую, что навестили нас.
Прощайте! Алекс возвращался обратно. Узкая тропинка петляла между обкатанными камнями. От реки веяло прохладой.Билловцы разместились в двух палатках и под навесами. Из закоптелого черного котла выбивался дразнящий запах вареного мяса, напоминал, что пора завтракать. У костра уже беспокойно галдели мужчины:
— Довольно зевать! Снимай баланду!
— Эй, разуй носище! Не чуешь! Горит каша.
— Раззява, проворонишь!
Кашевар, нескладный долговязый парень, суетился. Он подцепил котел крюком и поставил на землю. Длинный нос его шевелился, а глазки умильно жмурились, совсем как у кота. Он оглядел всех.
— Ну, чего раскричались? Подставляй чеплащки! Билл уселся в сторонке с Даниэлем и Томом, прозванным «Молчуном», нага дали ему кличку «Кабан». Налил в чашки ром из фляги. Первым опрокинул содержимое в рот. Пригласил Алекса.
— Прошу, кинг!
Он протянул ему сделанную из бамбука ложку, ставя прямо на землю котелок, наполненный клейкой рисовой кашицей с крупными кусками мяса. Еда вкусно попахивала дымом и посуда быстро пустела.
Посуду и некоторые необходимые в обиходе предметы они сделали для себя сами; вилки, ножи, иглы, ножницы — из бамбука, миски и чашки—из кокосовых орехов и бамбука, маты— из пальмовых листьев и бамбуковой щепы.
- Ну, как тебе нравятся жареные ящерицы?- с ухмылкой спросил Билл, облизываясь.
— Но сегодня ящериц нет в меню!—воскликнул с обидой кашевар.
— Заткнись, поварешка! Тебя не спрашивают, грубо оборвал его Билл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80