Отправимся в любое удобное для вас время,— и он опять обнажил свои лошадиные зубы, вглядываясь в Гаудили.
Вождь тряхнула головой.
— Прежде чем дать ответ, я хотела бы знать, на каких условиях предлагается договор и кто кому должен помогать?
— Условия обычные, как и для всех пародов, освобожденных доблестной японской армией: ваши люди соблюдают лояльность, не чинят препятствий передвижению наших войск, не мешают мероприятиям, вызванным военной необходимостью. Вы должны предоставлять нам сведения о численности и вооружении ваших отрядов и извещать командование императорской армии о своих намерениях в отношении использования их. Мы освободили ваш народ от английских угнетателей, от вас нам требуется немного: дайте проводников для наших частей, помогите нам вылавливать вражеских парашютистов и диверсантов. Те отряды, которые согласятся участвовать в дальнейшем освобождении Азии,, будут с почетом приняты в ряды непобедимой императорской армии. Они получат щедрые награды от божественного императора.
Гаудили нахмурилась.
— В договоре почему-то не говорится о самом важном для нас: о гарантии безопасности нага. Ваши солдаты уже теперь отбирают зерно и дичь у наших селян, насилуют наших женщин, силой берут проводников и убивают их.
— Это делают отдельные преступники, и мы их накажем. Императорская доблестная армия не допустит никаких бесчинств там, где она стоит. Ваша безопасность гарантируется словом непобедимой армии Ниппон, словом чести нашего командующего, его превосходительства генерала Ио-косуки.
— Но мы пока не слышали, чтобы за грабежи и убийства наших людей наказали кого-нибудь из ваших солдат.
— Вы забываетесь, госпожа вождь,— нахмурил бровки-колбаски японец и зашипел сквозь зубы.— Бессмертная японская армия знает, что делать. Ее слово нерушимо, как и слово японского офицера. Наше командование не обязано за свои действия отчитываться перед туземцами. Разрешите узнать, не означают ли ваши замечания отказ от переговоров.
— Мы готовы вести переговоры, по С одним условием — они должны происходить здесь, в нашей деревне,— твердо сказала Гаудили.
— Вы, очевидно, оговорились, высокочтимая госпожа?— вкрадчиво спросил Сатэ. — Условия ставит бессмертная армия Великой Ниппон.
Японец упивался собственными словами. Он пыжился, дулся, .и щелочки глаз его совсем потерялись на лоснящемся лице.
— Хозяева здесь мы,— с трудом сдерживая возмущение, сказала Гаудили.— Это наш дом, здесь земля наших предков, здесь их могилы. С каких это пор гость диктует свою волю хозяину?
— Вы изволите ошибаться, госпожа! Хозяевами здесь были англичане. Мы их прогнали и дарим эти земли вам. Вы должны быть благодарны нам, японцам. Руку дающего не кусают.
— Англэ — захватчики. Мы боролись против них. А от одного слова «свобода» люди свободней не станут.
— Я просил бы вас, госпожа, перевести любезно наши предложения старейшинам и узнать их мнение,— Офицер наклонился к своим и сердитым шепотом по-японски приказал: «Запомнить всех этих птичек на всякий случай». Алекс краем уха уловил зловещий приказ.
Гаудили тем временем коротко рассказала совету, чего хотят японцы. Старейшины поддержали своего вождя, о чем она и объявила офицеру. Японец сверкнул глазами.
— Я передам ваше решение, но боюсь обещать положительный ответ. Ваши шансы возросли бы, если бы вы доказали свою лояльность нашей божественной Ниппон.
— Как это?
— Очень просто. Выдайте нам наших и ваших врагов, которых подослали к вам.—Офицер вскочил на ноги и пальцем указал на Алекса.— Вот этого!—зашипел, брызгая слюной.— Это не ваш, я вижу. Это инглис. Отдайте его нам во имя своего же блага.
— Вы ошибаетесь, чужеземец. Это наш кадонги. Он член нашего племени.
— Нет, он не азиат. Я же вижу! Его место, в концлагере. Я требую передать нам этого английского агента!
Старейшины недовольно загудели. Еще никто не вел себя так на великом Совете. А японец все повышал голос. Он уже визгливо кричал, топая ногами.Гаудили встала.
— Нгамба, проводи гостей,— приказала она.
— Надеюсь, мы еще встретимся, госпожа вождь и ты, кадонги.— Японец сделал ударение на последнем слове.
Алекс усмехнулся.
— Если вам будет угодно. Только грубость придется оставить за порогом этого дома.
— В следующую встречу я постараюсь быть ангелом. Ха-ха-ха! Прощайте!
Некоторое время все молчали. Потом встала Гаудили. Как вождь племени она председательствовала на совете старейшин, и за ней оставалось последнее решающее слово. Она обвела присутствующих задумчивым взглядом, задержалась на миг на Алексе и глухим от волнения голосом сказала:
— Теперь вы все увидели и услышали джапони. Знакомство не из приятных. А условия еще хуже. Как думает уважаемый Совет?
Старейшины молчали.
— Эта война не обойдет нас стороной, как хотели бы мы,— продолжала Гаудили.— Бодаются буйволы с быками, а погибают мухи с комарами. Будем готовиться скрытно. Пусты каждая деревня пришлет кадонги столько, воинов, сколько сможет. Пусть в каждой деревне воины тайно точат ножи и копья, чтобы враг не застал нас врасплох. Так будет. И да помогут нам боги неба и земли, духи джунглей и гор. Хой!
— Так будет! Хой! —подтверждали старейшины, поднимаясь один за другим.
— Подождите, уважаемые старейшины!— выступил вслед Алекс.— Вам следует остерегаться. Я слышал, как офицер приказал своим провожатым запомнить вас в лицо. Неспроста это.
— Но он обещал прийти только с миром, — зашумели старейшины.
— Офицер коварен, как випера. Я не удивлюсь, если поблизости он спрятал отряд своих солдат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80