– Вдоль и поперек, снаружи внутрь и изнутри наружу, – подтвердила Баника и покачала головой, жалея несчастных потерпевших. – Они что-нибудь нашли? Я имею в виду, что-нибудь реальное?
– Вроде залежей полезных ископаемых? Они нисколько не сомневались, что найдут их... – голос Шона звучал ровно и спокойно, но в глазах его плясали лукавые огоньки. Как будто он был посвящен в некую тайну, о которой никто другой даже не догадывался, и не собирался никому о ней рассказывать. – Нет, они ничего не нашли, хотя Лавилла и, Брит клянутся, что у экспедиции были точные и проверенные сведения о локализации месторождения, и как раз перед тем, как началась снежная буря, экспедиция находилась прямо в том месте, где, как предполагалось, должны находиться эти ценные залежи. А как началась буря, наши, понятное дело, стали зарываться в снег. – Банни кивнула, и Шонгили продолжил:
– На то, чтоб построить приличный ледяной домик, времени не оставалось, но Сигги у нас просто виртуоз по части искусства выживания в снегах.
– Выходит, он им всем жизнь спас, – веско заметила Банни, отдавая должное искусству Сигги.
– Это в самом деле так, и тот парнишка, Диего, несколько раз это повторил, – кивнул Шонгили. – Надеюсь, они не будут слишком сильно приставать к парню со своими идиотскими допросами. Он говорит правду, или я вообще ничего в этом не понимаю.
Банни недоверчиво и раздраженно скривила губы.
– Они не рассмотрели бы правды, даже если бы их ткнули в нее носом!
– И этому я охотно верю. – Шон и Банни переглянулись, подумав об одном и том же – о чем-то, что оба они прекрасно знали. – Однако мне пора.
Шонгили встал и прошел к двери, где висели его вещи.
– Фонарь у тебя есть?
Шонгили показал продолговатый цилиндр, который только что выудил из кармана куртки.
– Я в порядке! Не волнуйтесь, дорогу найду, – он слегка прикоснулся фонарем ко лбу и с благодарностью улыбнулся Яне. – Ну, Янаба, Баника, – до свидания!
Яна удивилась тому, что Шон на этот раз решил назвать ее полным именем, но она только улыбнулась в ответ и кивнула. Шон Шонгили исчез в облаке морозного воздуха. Выглянув в маленькое окошко, Яна проводила его взглядом. В темноте был виден только свет фонаря, который Шон держал над головой. Яркий луч покачивался в такт мерной поступи Шона и вскоре исчез, растворился в ночи.
– Разве он поедет обратно не на собачьей упряжке? – спросила она у Баники.
– Шон? Нет, на такие маленькие расстояния он ходит пешком.
– Ничего себе – маленькое расстояние! Мы ведь ехали почти два часа.
– О, он хорошо бегает. Сколько раз такое бывало – когда мы отправлялись куда-нибудь вместе, он всю дорогу бежал впереди моей упряжки. Нарты будут для него только обузой. – Банни приподняла термос и слегка его встряхнула. – Завтра еще привезу тебе воды. Спасибо за угощение. Пока, спокойной ночи!
Еще одно облако морозного воздуха ворвалось через открытую дверь – и Банни ушла, а Яна осталась одна, несколько смущенная и задумчивая. Да, подумать было о чем. О многом.
В течение следующих одного-двух дней Яна почти не виделась ни с Шоном, ни с Баникой и ничего нового не узнала о спасенных членах экспедиции. Правда, ей не раз попадались на глаза люди в зимней униформе Интергала, которые озабоченно сновали по улицам.
В разговорах с прочими жителями поселка ни разу не упоминалось то, что, как Яна наверняка знала, было у всех на уме. Люди ни о чем таком не говорили – словно верили, что от их молчания неприятности бесследно исчезнут сами собой. Утром первого дня на пороге дома Яны появилась Клодах, держа в руках какой-то комковатый сверток. У ног ее вилось штуки четыре кошки. Кошки, не раздумывая ни секунды, проскочили внутрь и, быстренько обследовав помещение, расселись вокруг жаркой печки. Яна вежливо пригласила Клодах заходить, хотя совершенно не представляла себе, чего бы предложить гостье. Но она изо всех сил старалась показать себя гостеприимной хозяйкой. Яне до сих пор не представилось случая разжиться какими-нибудь средствами к существованию, а котелка с тушеной рыбой не хватит и на четыре дня, если есть только ее – и на завтрак, и на обед, и на ужин. Желудок Яны все больше приучался требовать настоящей еды и уже не желал довольствоваться одними только питательными таблетками.
– Так, сейчас мы все это выложим, – сказала Клодах, пристроила свой сверток на Янин импровизированный стол и развернула его. Внутри свертка оказалось с полдюжины маленьких баночек и множество небольших пакетиков, некоторые из них были завернуты в ткань и перевязаны бечевками. В трех баночках, похоже, были какие-то мази – розовая, зеленая и белая. В самой большой банке – соль, еще в одной – непонятный темный порошок, а в другой – тоже порошок, но только оранжево-красного цвета.
– Соль мы добываем здесь, у нас, в пещерах, так что можешь без стеснения попросить у кого угодно, когда эта закончится. Правда, перец доставать непросто, – большие пальцы Клодах обхватили баночку с темным порошком, – но тебе много и не понадобится, его нужно класть самую капельку на целый котелок. Вот это – очень полезная штука в походе, – Клодах показала на красно-оранжевую баночку. – Просто положишь щепотку на язык и запьешь глотком воды. На вкус довольно противно, зато для нутра полезно. – Яна никогда не слышала, чтобы желудок называли таким словом, но явно подразумевалось именно это. – Когда у тебя наполнится мусорный ящик, скажешь Меко. Этой зимой она отвечает за мусорную кучу. Белая мазь помогает при обморожениях. Мажься ею даже когда не совсем уверена, что обморозилась. В таких случаях лучше перестраховаться, а не то будет поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122