– Вот эта, как мне кажется, должна тебе понравиться... – и начал читать:

Толпа парней гуляла
В салуне маламутском...

Он прочитал ей всю поэму, от начала до конца, и Банике она явно понравилась. Потом Банни прочитала несколько своих стихотворений, которые здесь называли “песнями”. Диего не мог не признать, что стихи очень даже ничего, но почему-то постеснялся признаться, что и сам как-то пробовал сочинять. Кроме того, он вдруг вспомнил, что промерз до костей, пока стоял на заснеженной улице возле отвратительного неуклюжего здания и читал стихи девчонке, одетой как горилла.
– Наверное, мне пора сходить и посмотреть, как там папа, – извиняясь, сказал он.
– Ему так и не стало лучше? – поинтересовалась Баника.
– Ему будет гораздо лучше, когда сюда приедет Стив. Ты точно не разыгрываешь меня насчет этого? Баника с достоинством покачала головой:
– Я никогда не стала бы шутить таким, Диего. И никто из нас не стал бы.
Потом она ушла. Диего провожал ее взглядом, пока она не села в свой снегоход, и удивлялся, как девчонке удалось заполучить в свои руки один из немногих приличных снегоходов на этом айсберге. Может быть, когда приедет Стив... Нет, нельзя так на это надеяться. Не то чтобы Диего думал, что Баника ему наврала – зачем бы ей это делать? И для чего? Но, может быть, это окажется не таким простым делом, как она думает. Может, Джианкарло не позволит Фиске послать кого-то за Стивом. Диего нравилась Баника, но она не знала так хорошо, как он, людей, которые работают на Компанию, и, наверное, даже не догадывалась, какими они могут быть ненадежными и непредсказуемыми в своих поступках. А эта Баника в самом деле славная девчонка. И она, как видно, в самом деле очень любит эту планету.

Глава 8

Ранним, очень ранним утром, которое и утром-то можно назвать с большой натяжкой – на улице было еще совсем темно, – в дверь Яниного дома постучали. Яна мгновенно вскочила с постели и открыла дверь, пританцовывая на ходу, потому что кусачий холод от пола легко проникал сквозь носки. За дверью стояла Шинид.
– Я разожгу твою печку, – с порога сказала Шинид, расстегиваясь и снимая теплую парку. – Тебе надо съесть чего-нибудь горячего. Знаешь, иногда мне кажется, что перед весной морозы даже сильнее, чем в середине зимы. Все равно, сегодня прекрасный день, чтобы проверить мои ловушки.
Пока Шинид занималась печкой – разгребала угли и подкладывала дрова, наливала в котелок воду из термоса, – Яна надевала на себя целую кучу одежек, которые, как она полагала, будут не лишними во время сегодняшней долгой прогулки.
– А ч-ч-что.., п-п-попада-й-йется в эти твои ловуш-ш-шки? – спросила Яна, отчаянно стуча зубами от холода. Она до сих пор сильно удивлялась, как при таких зубодробительных морозах местным жителям удается сохранить в целости все зубы – ее собственные, казалось, прямо сейчас раскрошатся на мелкие кусочки.
– Что придет – то и попадется, – ответила Шинид, добродушно улыбаясь.
– Да, неплохой ответ. Только мне все равно ничего не понятно.
– Сейчас как раз хорошее время для того, чтобы пойти и посмотреть, – только и сказала Шинид, но и теперь для Яны ничего не прояснилось. – В это время года некоторым больше хочется не жить, а умереть.
– И как, интересно, ты определишь, кому чего хочется?
– Увидишь. Вот, на, выпей это!
Яна была совсем не против выпить чего-нибудь горяченького. Она обхватила чашку ладонями и осторожно, бережно поднесла ее поближе к щеке, чтобы отогреть над горячим паром озябшее лицо. Как она ни старалась получше завернуться в одеяла перед сном, голова все равно оказалась снаружи и под утро лицо совсем замерзло.
Кроме напитка, Шинид разогрела еще овсяной каши и, наполнив одну мисочку, подала Яне, сказав при этом с улыбкой:
– Эйслинг меня уже покормила. Ни за что не отпускает меня по утрам из дому, пока я не позавтракаю.
Яна улыбнулась в ответ, на мгновение проникшись к Шинид белой завистью – здорово, что у Шинид есть подруга, которая так о ней заботится. Вскоре, съев горячий завтрак, Яна была полностью готова отправляться в дорогу. Шинид залила огонь в печи, чтобы остались только угли, от которых снова можно будет разжечь огонь, когда Яна вернется домой. Когда обе женщины вышли на улицу, кошка Клодах тоже выскочила вместе с ними и убежала куда-то по своим кошачьим делам.
– А у вас есть такая кошка? – спросила Яна у Шинид, усаживаясь на нарты. Шинид хмыкнула.
– Ни у кого нет кошек Клодах. Наоборот, это у них есть мы.
Яна без разговоров согласилась с таким определением и закуталась в теплое меховое покрывало до самых глаз. А Шинид прикрикнула на вожака своей упряжки – крупную, лохматую, пятнистую суку по кличке Элис Би.
Пока Яна и Шинид быстро проносились по главной улице Килкула, навстречу им не попалось ни единого человека, хотя окна в некоторых домах светились. Очень скоро Шинид с Яной доехали до леса, и Шинид направила свою упряжку налево, вниз по длинному пологому склону, за которым открывалась необъятная заснеженная равнина. То там, то тут Яна замечала торчавшие из-под толстого снежного покрова верхушки квадратных столбиков, как будто от изгородей. Яна подумала, что, наверное, как раз здесь, на этих огороженных участках, жители поселка выращивают урожай во время короткого здешнего лета.
Когда Яна увидела, как бежавшие впереди собаки внезапно как будто провалились в никуда, у нее хватило времени только на то, чтобы покрепче ухватиться за обод нарт – и тут они, нисколько не сбавляя скорости, резко нырнули носом вниз.
Собаки проломились сквозь заросли редкой убогой растительности, которую Яна заметила еще во время первой поездки с Баникой вдоль берегов замерзшей речки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122