– спросил Торкель и улыбнулся так, как один волк улыбается другому.
– Угадал.
Торкель пожал плечами.
– Я бы предпочел, чтобы ты воспользовалась официальными каналами, но в каком-то смысле ты права. И если после этого тебе удалось убедить ее приятелей, что бедная женщина умерла из-за врожденных дефектов, а не из-за наших расспросов, – тебя можно только похвалить.
– Это не врожденные дефекты, Торкель.
– Да?
– Да. Шонгили и остальные говорят, что у всех местных под влиянием контакта с планетой вырабатывается анатомическая адаптация к здешнему климату.
– Правда? И тому есть какие-нибудь доказательства?
– Шон говорит, при вскрытии тел других взрослых жителей Сурса у всех обнаруживаются точно такие же аномалии.
– Понятно. Полагаю, мы сможем проверить это на Сигху и той, другой женщине.
– Да, конечно, но вы должны немедленно вернуть их обратно на Сурс и проводить исследования уже здесь. Насколько я поняла, эти адаптационные изменения делают местных жителей максимально приспособленными к холодному климату планеты, но при этом тот температурный режим, который мы считаем нормальным, для них не просто неудобен, но даже смертельно опасен. А в воздухе после рециркуляции остаются всякие вирусы и бактерии, с которыми иммунная система аборигенов не в состоянии справиться. Именно от этого на самом деле погибла Лавилла Малони и, возможно, погибнут остальные двое, если поскорее не вернуть их обратно на планету. – Не давая Торкелю вставить слово, Яна продолжала:
– Торкель, до тех пор, пока Компания не придумает эффективного способа адаптировать иммунную систему этого народа к рассеянным в пространстве бактериям и вирусам, такое переселение, которое, как ты говорил, планирует Компания, будет равнозначно геноциду.
– Да уж, Яна, весьма впечатляющие выводы ты сделала на основании данных аутопсии единственной женщины, вывезенной с планеты! Однако сами аборигены вынуждают нас к таким решительным мерам – этим диким партизанским саботажем всех наших географических и геологических экспедиций.
Яна вздернула бровь, всем своим видом выражая недоверие.
– На Сурсе нет ни партизан, ни саботажников, Торкель! И проблема здесь совсем в другом.
– Как это понимать? Планета принадлежит Компании. Компания терраформировала эту планету. И Компания имеет полное право разрабатывать здесь месторождения минералов.
– Компания может иметь право заселить планету, Торкель, и, при обычных обстоятельствах, может иметь право добывать определенные ресурсы, полученные в результате терраформирования. Но что касается владения самой планетой?.. – Она медленно покачала головой. – Эта планета была здесь задолго до того, как появилась Компания, и задолго до того, как здесь произвели терраформирование. Планета вам не принадлежит.
Торкель пренебрежительно фыркнул.
– Если планета не принадлежит Компании, то кому же, в таком случае, она принадлежит? Уж точно не этим людишкам, которых Компания же сюда и поселила.
Яна поглядела на него с жалостью.
– Нет, конечно. Они всего лишь живут здесь. А планета принадлежит самой себе. Она разумна, Торкель. Это живое, мыслящее существо.
– Ну вот, теперь ты заговорила, как этот полоумный Метаксос и его мальчишка! – Торкель в возмущении всплеснул руками.
– Я говорю так потому, что видела то же, что видели они. Впрочем, слово “видела” здесь не очень подходит. Я почувствовала ее, познала ее, я слышала планету, прикасалась к ее разуму – все сразу. Местные говорят, что таким образом планета общается с ними, и человек должен желать этого общения, иначе у него помутится в голове – так, как это случилось со старшим Метаксосом. А в худшем случае все закончится смертью – как это закончилось для всех остальных пропавших исследовательских экспедиций.
Торкель задумался, внимательно глядя на Яну.
– Значит, Метаксос постарел из-за этого?
– Да, такое возможно. Для тех, кто мысленно противится и не принимает этот феномен, общение с планетой заканчивается очень тяжелыми последствиями. – Вдруг она вспомнила еще кое-что:
– Торкель, а я... Скажи, я сильно постарела с тех пор, как ты видел меня в последний раз?
– Да нет. Наоборот, ты выглядишь даже моложе. И ты как будто вся светишься изнутри, так что, если бы ты хоть чуть-чуть поощряла мои ухаживания, я стал бы дико ревновать, – и Торкель быстренько закрыл глаза.
Яна улыбнулась, как улыбаются кошки Клодах при виде жареной рыбы:
– Вот так, например?
– Нет. Значит, ты говоришь, что пережила то же самое, что Метаксос? И не стала этому противиться, поэтому не сошла с ума, а, наоборот, стала моложе и здоровее? Так где же это с тобой случилось? В одном из этих неуловимых месторождений?
– Я не видела там никаких месторождений, – сказала Яна. Такой поворот разговора ее встревожил. – Я.., я оказалась во вполне заурядной пещере. Точно такие же естественные пещеры под холмами мне встречались и на других планетах. Если судить по карте местности, которую мне выдали вместе с инструкциями, эта пещера не совпадает по расположению ни с одним из обозначенных там месторождений, которые вы обнаружили из космоса, – она решила испробовать немного другой подход. – Послушай, местные уважают меня и относятся ко мне гораздо лучше, чем к тебе, или к Джианкарло, или к любому другому из Компании. Этим нельзя не воспользоваться. Я гораздо лучше смогу организовать это дело, так, чтобы не повредить ни планете, ни местным жителям.
Торкель снова улыбнулся своей обычной вежливо-обходительной улыбкой, которые стали ужасно раздражать Яну. От этих его вежливеньких улыбочек разило таким самодовольством и снисходительностью!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122