Яна вошла прямиком в пустую палату, как раз напротив той, где лежал отец Диего. Стараясь не поворачиваться лицом к мальчику и его другу, Яна прошла в глубь палаты и села за компьютер, установленный на наблюдательном сестринском посту. Она набрала код доступа, который помнила еще со времен работы на станции “Андромеда” – неужели это было всего каких-то шесть недель назад? Верится с трудом, особенно если учесть, как хорошо она себя сейчас чувствует и как далеко от “Андромеды” закинула ее судьба. У Яны вырвался вздох облегчения, когда введенный код сработал. В небольших замкнутых системах вроде военного госпиталя, где большая часть людей – либо солдаты, либо гражданские сотрудники Компании, которые по роду службы имеют доступ к важной информации, нет нужды в строгом соблюдении секретности, как, например, на планетах со множеством разных военных и гражданских служб. На кораблях, на космических станциях или даже на целых второстепенных планетах, полностью подчиненных Компании, Интергал правил безраздельно.
ЗАПРАШИВАЕМЫЙ ФАЙЛ: “МАЛОНИ, ЛАВИЛЛА, ВСКРЫТИЕ”.
МЕДИЦИНСКИХ ЗАПИСЕЙ НЕ ИМЕЕТСЯ.
Машина погудела немножко, и Яна сформулировала запрос иначе: “РЕЗУЛЬТАТЫ АУТОПСИИ”.
Едва она набрала эту фразу, как на экран монитора стали поступать требуемые данные. Яна щелкнула по клавише распечатки и, пока машина печатала документ, стала просматривать записи на экране.
Так, в легких полно застойной крови – значит, у Лавиллы в самом деле была пневмония. Но в графе “Причина смерти” указана не пневмония, а нечто совсем другое. Иммунная система Лавиллы внезапно полностью вышла из строя и не справилась с полудюжиной системных вирусных инфекций. Патологоанатом особенно подчеркивал, что такое ослабление иммунитета тем более странно, что все остальные ткани тела Лавиллы – мышцы, кровь, кожа, костный мозг – свидетельствуют, что ее общее физическое состояние перед смертью соответствовало вполовину меньшему возрасту, чем календарный возраст Лавиллы. Врач особо отметил также наличие необъяснимого утолщения нервной ткани в области продолговатого мозга. Это было необычно, это было странно. Кроме того, в организме Лавиллы обнаруживались и иные странности, как, например, необычайно обширные и развитые отложения бурого жира, общим весом целых пятьсот два грамма, что само по себе поразительно. Кровеносные сосуды в участках бурого жира были разорваны. В пояснительной сноске, сделанной врачом, производившим аутопсию, было указано, что в норме массивные отложения бурого жира весом до двухсот грамм встречаются только в организме новорожденных – они обеспечивают гиперактивную выработку тепла. Этот бурый жир постепенно атрофируется, рассасывается по мере взросления ребенка – поскольку, вырастая, детский организм может уже сам в достаточной мере обеспечивать себя теплом и нормально переносит более низкую внешнюю температуру. Обнаружение активного бурого жира в теле взрослой женщины, а тем более в таком количестве, врач находил крайне необычным фактом. Еще одной странностью организма Лавиллы был тонкий слой плотной жировой ткани под кожей – по всей поверхности тела. Врач предполагал, что это может быть своеобразная приспособительная мутация, которая защищает местных жителей от действия низких температур. Тут Яна припомнила, что у животных, с которых она и Шинид снимали шкурки после охотничьей экспедиции, у всех до единого был точно такой же своеобразный подкожный слой плотного жира.
Дочитав до конца, Яна с огромным облегчением убедилась, что на теле и в организме Лавиллы не было обнаружено никаких следов внешних повреждений или следов медикаментов, которые были бы, если бы во время допросов Лавиллу подвергали физическим пыткам или химическому воздействию. Закончив распечатку, Яна запрятала листы во внутренний карман штанов, отключила компьютер, встала, потерла глаза, как это делают уставшие от работы с компьютером техники, и проделала обратный путь по заполненным людьми коридорам до комнаты, где оставила свое праздничное платье. Переодевшись, Яна выскользнула на улицу и села в снегоход к Банни.

Глава 11

– Откуда нам знать, что это правда? – спросила Банки, когда Яна показала результаты вскрытия Шону, Шинид и Клодах.
– Правда, – уверенно сказал Шон.
– Значит, ты заранее знал об этом коричневом жировом веществе, утолщении на мозге и аномальной жировой прослойке? – спросила Яна.
Шон кивнул. Глаза Клодах сверкнули.
– Именно из-за этого только молодежь может уезжать с Сурса, – сказала Клодах.
– У них бурый жир еще не настолько развит, как у взрослых? – спросила Яна.
Последовала неловкая пауза, во время которой Шон, Шинид и Клодах переглядывались с таинственным и немного смущенным видом. Сбитая с толку и смущенная Банни только переводила взгляд с одного на другого, стараясь отыскать разъяснение в выражении их лиц.
Наконец Шон кивнул:
– Да, что-то вроде этого, Яна. Все это слишком сложно и запутанно, и вряд ли кто-нибудь, в том числе и я, в состоянии полностью понять все эти функциональные приспособительные изменения. Ты видела оборудование в моей лаборатории и знаешь, что оно вряд ли сгодится на что-то большее, чем работа с домашними животными и сельскохозяйственными культурами Видишь ли, похоже, что большую часть адаптационных изменений планета вызывает в нас сама по себе. В записях моих предков я не нашел никаких указаний на преднамеренные, искусственные изменения в организме, вроде бурого жира и того особого узла в продолговатом мозге. Но я знаю, что такие отклонения существу ют у всех взрослых жителей Сурса – я всегда обнаруживал их при вскрытии тел умерших.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122