– Постойте-ка, а куда Мэгги, моя сестрица, вас поселила? – спросил он, вставая.
– В боковую комнату, под башней. А что?
– В ту, что рядом со старой ванной комнатой? Теперь понятно, почему вы отказываетесь принять ванну!
Он посмотрел ей в глаза и понимающе покачал головой. И они оба улыбнулись друг другу.
– Знаете, что я вам скажу? Сейчас мы поднимемся наверх, и вы пойдете в ванную возле моей комнаты. Она самая лучшая во всем доме.
– Спасибо.
Она опять зарделась, на этот раз растроганная его добротой.
– А потом, если вы соберете ваши вещи, я вас переведу на второй этаж, как раз рядом со мной есть свободная комната, и обогреватель туда поставим.
– Но…
– Никаких «но»! Вы за эти недели насмерть замерзнете в вашей каморке! А леди Маргарет мы скажем, что вы просто не в состоянии подниматься по лестнице – вот и все!
Он протянул ей руку, она оперлась на нее и поднялась из кресла. Она сделала шаг, припадая на одну ногу, и он, видя ее беспомощность, поднял ее на руки.
– Софи, будешь нашим лоцманом! Иди вперед и открывай двери.
Девочка с готовностью вскочила с места и побежала к двери. Открыв ее, она пропустила дядю с Франческой на руках вперед. Франческа смутилась от такого неожиданного внимания к своей особе и слегка встревожилась за его последствия. Вряд ли это понравится хозяйке Мотком-парка.
Через некоторое время, впервые согревшись за все время пребывания в Шотландии, Франческа осторожно спустилась вниз. Она заметно прихрамывала и держалась сначала за перила, а потом за стенку. Она постучала в дверь кабинета лорда Генри. Патрик усадил ее на уютный старинный кожаный диван рядом с Милли, которая, хотя и была закутана в плед по самые глаза, казалась веселой и оживленной.
– Надо было позвать меня, – сказал Патрик, подставляя под больную ногу Франчески табурет. Он бережно уложил ногу и подвернул брючину, чтобы рассмотреть сустав. – Надо наложить повязку с противовоспалительной мазью. – Заметив испуг на лице Франчески, он успокаивающе улыбнулся. – Можете мне довериться, – негромко сказал он, а обе девочки подхватили хором: «Я доктор» – и заливисто рассмеялись.
Когда повязка была наложена, Франческа откинулась на мягкие подушки и расслабилась. В комнате было тепло, за каминной решеткой ярко пылал огонь, мягко светились торшеры, бросая радужные блики на красную с золотом обивку мебели. Патрик дурачился с племянницами, будто сам был ребенком: они по очереди рассказывали то смешные, то страшные истории и безудержно смеялись. Франческа с удовольствием смотрела на их забавы. Она не осмеливалась присоединиться к их веселью на равных, но ей было довольно и того, что она могла быть зрительницей.
Время от времени, когда девочки болтали между собой и не требовали его внимания, Франческа ловила на себе взгляды Патрика. Они внушали ей беспокойство. Он как будто что-то искал в ее лице, какую-то разгадку, это было неприятно, и она отворачивалась от его настойчивых глаз. Она старалась избегать чужого любопытства, слишком многое хотелось ей навсегда запрятать в глубине своей памяти.
Патрик почувствовал ее отчужденность, так же как и тщательно скрываемую печаль. В этой девушке была какая-то несоответствующая ее юному возрасту мудрость, печать опытности, и вместе с тем она была естественной и невинной, как дитя. Это разжигало его любопытство, это и ее необычная красота. В нем родилась потребность не расставаться с ней, все время смотреть на нее, говорить с ней. Она же едва отвечала ему, каждый раз краснея и заикаясь, и от этого делалась еще очаровательней, еще загадочней, а Патрик становился еще настойчивей.
Он слушал, о чем щебечут девочки, смеялся вместе с ними, но мысли его были заняты только Франческой. Она буквально околдовала его. Время летело незаметно. Он вдруг почувствовал, что ничто на свете не интересует его так, как эта юная девушка с волшебными зелеными глазами, от которых невозможно было оторваться.
Так прошел остаток дня. Сомлев в тепле, девочки захотели спать, шутки становились все более редкими, а смех не таким громким. Патрик тоже наконец умолк, и воцарилось молчание. Милли задремала, Софи разглядывала картинки в своей любимой книжке, а Франческа задумчиво смотрела на языки пламени в камине. Ничто не нарушало тишины, кроме завывания ветра и шума дождя за окнами.
– Это что такое? Что здесь происходит!
Войдя в гостиную, леди Маргарет повернула выключатель, и комнату залил слепящий верхний свет. Все встрепенулись.
– Боже мой! Патрик! Какими судьбами!
Она с порога изумленно смотрела на своего брата. Потом улыбнулась.
– Что же ты не предупредил? Нагрянул как снег на голову! И как ты сюда добрался – что-то я не видела твоей машины во дворе?
– Пощади, дорогая, не все сразу – задавай вопросы по одному.
Она прошла через комнату и обняла его, потом, отстранившись, пристально взглянула в лицо брата.
– Выглядишь неплохо. Немножко устало, но вполне прилично.
Ее материнский тон его рассмешил.
– Спасибо за комплимент. Охотно его возвращаю.
Она засмеялась, поцеловала его в щеку и повернулась к дочерям.
– Так, а теперь отвечайте, кто позволил Милли встать с постели? Небось забрались сюда выпить тайком папиного виски! – Девочки захихикали. – Ну хватит, – сказала мать. – Пора восвояси.
– Ой, можно нам еще тут побыть, пожа-а-алуйста! – заканючила Милли.
– Вижу, тебе в самом деле лучше! – Леди Маргарет подошла к дивану и, наклонившись, поцеловала дочку в лоб. – Так и быть, сейчас Франческа отведет вас в детскую и уложит в постель, а ваш любимый дядюшка принесет вам наверх ужин и почитает на ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140