– И тогда ты сможешь трахать меня, когда только пожелаешь, – сказала она, не вынимая изо рта заколок. Потом выпрямилась и ушла в ванную.
– Если, конечно, не сойдешь с дистанции раньше времени, – крикнула она оттуда и расхохоталась. Ее смех эхом отозвался в спальне.
Джон Макбрайд стоял в толпе встречающих пассажиров с парома. В руках он нервно теребил плакатик, на котором было начертано его имя. Он ждал Франческу Кэмерон.
В нагрудном кармане пиджака он хранил письмо от отца Анжело. Получив его неделю назад, он столько раз перечитывал это послание, что выучил его наизусть. Это письмо доставило ему немало волнений. Конечно, он сделал все, что мог в этих обстоятельствах. Много ли можно спрашивать с пожилого слуги! Такая ответственность ему не по плечу. Но он не стал от нее увиливать, а спокойно и без лишнего шума, по-деловому, кое-что все-таки устроил.
Он нашел девушке жилье у своих приятелей в Ньюкасле, перевел им некоторую сумму со своего банковского счета – на первое время, покуда она не найдет работу и станет на ноги. Словом, он сделал все, что смог предусмотреть. Но на душе у него было неспокойно. Сам не зная почему, он не чувствовал себя удовлетворенным этими приготовлениями.
Тем не менее он старался подавить свое недовольство. Излишняя чувствительность была ему несвойственна. Дело сделано, и чем скорее он поставит на нем точку, тем быстрее отправится домой в Йоркшир. Ему хотелось, чтобы эта минута наступила как можно быстрее.
А между тем высадка пассажиров уже началась, и Макбрайд поднял свой плакатик повыше и стал выискивать в толпе, спускающейся по сходням, девушку, порученную его заботам. Он понятия не имел, как она выглядит, и весь обратился во внимание, пытаясь угадать во множестве незнакомых лиц то, которое ждал.
Он узнал ее почти сразу. Почтенный джентльмен замахал руками и закричал, стараясь обратить на себя ее внимание. Она взглянула в его сторону и прочла надпись на плакатике. Ему никогда не доводилось видеть столь прекрасное юное создание.
Девушка застенчиво улыбнулась и начала пробираться к нему сквозь толпу. Он смотрел, как она спешит, высокая, худенькая, одетая в какое-то немыслимое тряпье, висевшее на ней мешком, и думал, до чего же она обворожительна. Бог знает почему, но он не мог оторвать от нее глаз. Она казалась одинокой и потерянной, надломленной, но, когда приблизилась на достаточное расстояние, он увидел, что ее глаза, необыкновенного цвета индийских изумрудов, смотрят прямо и спокойно. У этой девушки были ясные и доверчивые глаза, в которых светилась надежда.
– Франческа Кэмерон?
– Да.
Некоторое время они постояли, молча глядя друг на друга. Джон растерялся и не знал, что ему делать дальше. Какие все-таки замечательные глаза, думал он; в них можно читать, как в открытой книге – каждое чувство, каждое движение мысли. Но вот он заметил, как в них мелькнула тревога. Она мгновенно исчезла, но этого было довольно, чтобы Джон вспомнил, что перед ним – всего-навсего юная женщина, в сущности, совсем еще дитя. Он сделал шаг вперед и неловко обнял ее.
– Добро пожаловать в Англию, Франческа, – сказал он. – Очень рад видеть тебя здесь.
Она недоверчиво отстранилась и с сомнением спросила:
– Правда рады?
Он с трудом проглотил подкативший к горлу комок. Ньюкасл, приятели и крыша над головой, деньги со счета – какая же это чепуха! Вот девочка, беззащитное создание, которое нуждается в его покровительстве. Она задала ему прямой вопрос и ждет на него прямого ответа.
– Да, да, правда, – сказал он. И вдруг – неожиданно для себя самого улыбнулся теплой, искренней улыбкой. – Очень рад, – добавил он. И, взяв у нее из рук дорожную сумку, ласково обхватил за плечи и без лишних слов повел к автомобилю. У него созрело новое решение.
Тем не менее, ведя машину по шоссе в сторону Йоркшира, Джон лихорадочно соображал, какие же шаги нужно предпринять в первую очередь. За всю предшествующую жизнь он не принял ни одного скоропалительного решения, и теперь, хотя и не сожалел о том, что изменил свой план, все же не знал, с чего, собственно, начать. У него не было ни малейшего представления о каких-то конкретных действиях, а для бывшего военного, привыкшего к стратегическому планированию, эта ситуация была весьма необычной. Он был не из тех, что предпочитают плыть по воле волн, но сейчас он просто терялся, не видя ясного решения. И эти мысли не давали ему покоя на протяжении всего пути.
– Джон?
Все это время Франческа хранила упорное молчание, и от внезапного звука ее голоса он вздрогнул.
– М-да?
– Вы знаете, падре Анжело обещал, что вы обо мне позаботитесь. – Франческа говорила тихо, стараясь правильно выговаривать английские слова. Украдкой взглянула на Джона и продолжила: – Но я все же не была в этом уверена, то есть… – Она сделала паузу и опустила глаза на свои руки, постаравшись прикрыть покрытое синяками запястье. – То есть, после всего, что со мной случилось… – Она опять смолкла, тщательно обдумывая каждую фразу, которую должна была произнести на чужом языке, из-за робости не зная, как выразить свою благодарность. – В общем, мне не верилось, что вы возьмете на себя такую обузу.
Джон не решался смотреть в ее сторону. Ее слова тронули его до глубины души, он сам поразился своей чувствительности и застыдился. Ведь он ничего, в сущности, не знал об этой женщине, кроме того, что на ее долю выпали тяжелые страдания и что отец Анжело доверил ее его заботам. Джон не понимал, почему все это взяло его за живое.
– Вы очень добры, Джон.
Он смущенно откашлялся. Он не привык к изъявлению чувств и не знал, как на это реагировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140