Мое предложение заинтриговало его.
– Я же говорил, Дэви, ты – темная лошадка, – лишний раз напомнил он мне. Эти слова Мартин произносил при каждой нашей встрече. И, честно говоря, я уже стал к этому привыкать, как к чему-то само собой разумеющемуся.
– Ты первый, о ком я подумал, – сказал я. Обычно так говорят люди, которые прекрасно знают достоинства друг друга. Он был ломовой вышибала, я – темная лошадка, нам ли не сработаться? Разве может у нас что-то сорваться?
Так ли уж необходимы были все эти предосторожности? Наверное, нет. Не было поводов подозревать Кота, что он станет мошенничать. Он регулярно устраивал у себя дома «собрания за покерным столом», и многие уходили оттуда с большими выигрышами живыми и здоровыми, и по дороге домой с ними ничего не случалось. Но эта игра была особенной, даже исключительной, никто из нас прежде не играл по таким ставкам, и возможный исход игры волновал каждого. Игроки душой, мы не могли не играть и поэтому хотели свести риск к минимуму.
Я выбрал местом встречи модный арт-клуб недалеко от Букингемского дворца. Здесь все было безумно дорого, но это меня и привлекало.
Первое, чего я добивался, – это вывести Кота и компанию из равновесия, пустить им пыль в глаза. Они были богачи, само собой, но у них отсутствовал вкус. В подобном месте они будут чувствовать себя неловко, неуютно, осознавая свое бессилие постичь высокий мир искусства. Это неплохой прессинг, во всяком случае, для начала сойдет. Они сразу наполнятся презрением, но что такое презрение, как не проявление того же страха, а я хотел, чтобы они боялись.
Почетное место в арт-клубе занимала «экспозиция» – перевернутое кресло посреди комнаты. Неплохой символ, будораживший воображение, даже на меня это подействовало. От созерцания этого символа неизвестно чего я наполнился презрением. Так что даже подумал, не слишком ли все это экстравагантно.
А вот псу это сразу понравилось.
– Классно! Можно бегать вокруг сколько хочешь. Вот это я называю искусством. И-и…
– Никакой беготни, – предупредил я. – Ты не на улице. – И оттащил его от кресла.
Отрадное ощущение вызывала также близость дворца. Здесь постоянно тусовались сотни две полисменов и находилась пара полков охраны, которые могли пресечь любые попытки освободить меня от законного выигрыша, что их, конечно, не остановит, но усложнит задачу.
Вечером перед игрой я надел на Пучка новый ошейник из шотландки, приобретенный после того, как Люси побывала у Робинсонов и забрала мой пиджак вместе с мобильным телефоном и кредитной карточкой. К счастью, дока Робинсона в этот момент дома не оказалось, а его жена Пенни была только рада вернуть мне мою собственность, когда Люси объяснила случившееся.
– Он все еще твердит о том, что надо вернуть ту, другую собаку, но детям понравилась эта, – сказала хозяйка. – Почему ваш муж оставил пса в приюте?
– Он мне не муж, – ответила Люси. – Просто у него в последнее время очень много проблем.
– О, в таком случае держите его подальше от нашего дома! – попросила Пенни, провожая Люси до дверей.
Новый ошейник Пучку сразу не понравился.
– В чем дело?
– Слишком новый, – надулся он. – Мне нужно что-нибудь с запахом. Можно я надену свой старый домашний?
– Это старье? – спросил я, доставая то, что было на нем, когда Робинсоны забирали его из приюта.
– Вот именно, он как раз для выходов в свет. Более «уличный» вариант. А в этом меня засмеют.
Я застегнул на нем старый ошейник с полустершимся номером – приютской кличкой собаки.
– Вот теперь все поймут, что перед ними пес, а не щен, не мальчик, но муж, – заметил Пучок, гордо разминая плечи, как опытный крикетист, только что натянувший на себя любимый джемпер.
Встреча была назначена в пабе «Локо Локо» в Виктории, напоминавшем уменьшенную модель станции техобслуживания, только здесь было гораздо грязнее.
Явились помимо Кота четверо членов «Бумажного Сообщества»: полицейский, адвокат, еще пара других – и трое «белых воротничков» из Сити, с которыми я не был знаком, а это всегда настораживает.
– С собаками нельзя, – крикнул «протирала» из-за стойки бара, как только я к ним приблизился.
Я поинтересовался, не потому ли, что пес может распугать местных мышей. Бармен пообещал немедленно вызвать охрану. Я посоветовал ему поторопиться. У меня был прекрасный настрой перед игрой, я был тверд, уверен и готов к любой неожиданности.
– Все таскаешь за собой этого доходягу? – спросил Кот. – Я думал, у такого пса, как ты, должен быть вкус получше.
Двое из Сити тут же услужливо расхохотались.
– Приступим? – предложил я, минуя эти вступления, и Пучок стал пристально рассматривать Кота, настраиваясь на игру. Несмотря на невероятную собачью интуицию, нюх и сверхъестественные способности в чтении человеческих мыслей, ему нужна была точка, с которой можно было стартовать. Возможно, Кот слегка нервничал перед встречей, и мы с ним сейчас кружили один вокруг другого, порыкивая и принюхиваясь, друг к другу. Пучок делал свои выводы, чтобы впоследствии угадать по спаду агрессивности, когда Кот расслабится, получив хорошую карту, и, напротив, проявит еще большую нервозность, не получив ничего путного при очередной сдаче.
– Можно монетку? – обратился Кот к бармену.
– С собаками не обслуживаем, – твердо заявил тот.
– Это не я с собакой, а он, – сказал Кот, – и я не прошу меня обслуживать, только одолжить на время монету.
– Ничего я вам не одолжу, – ответил бармен. – Это против правил.
Вот тут я и разлюбил Англию, мне как-то расхотелось быть англичанином и жить в стране, где прелестная таверна при железной дороге превращается в грязный промасленный гараж, а вам пытаются преподнести это как прогрессивное достижение в области сервиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129