Однако бахвальство мое возымело желанный эффект, их всех буквально убила новость о грядущем росте моего благосостояния. Да, новость о близкой удаче партнера по карточному столу способна убить, даже, несмотря на то, что – уж я-то знаю – эти подонки думали, что вскоре смогут урвать свой кусок от моих капиталов.
– Самое забавное, – поведал я им, – что эта рехнувшаяся бабулька доверила мне совершить сделку за нее. Ей совершенно фиолетово, почем я продам ее дом. Повезло, что напоролась на меня, другой агент развел бы ее по полной программе.
– Что-то масла много на сандвичах, – заметил Поющий Детектив, когда явилась мамаша Змееглазов с очередной убийственной репликой, от которой он моментально сник.
Иногда она выражалась так, что и пьяный матрос упал бы в обморок.
– А мне нравится, – заявил Пожиратель Пирожков, который всегда приходил со своими пирожками. Тут был отчасти вопрос экономии на складчине, но поступал он так не только из жадности. После поедания пирожков с почками от него несло за версту, своим дыханием он был способен разогнать целую бронетанковую дивизию. Так поступал не он один – большинство игроков воняли на разный манер, заставляя других ощущать себя не в своей тарелке.
Но Косматый его и не слушал. Он не сводил с меня глаз.
– Кстати, – произнес он, – у меня есть друзья, которые могли бы заинтересоваться.
Больше о сандвичах он не заикался.
5
ЗОВ КОШАЧИЙ
Линдси всегда закупалась в «Сэйнсбери». Она предпочитала сэкономить на продуктах и потратиться на бензин. Езда всегда доставляла ей удовольствие. За рулем она была как настоящая амазонка.
Несмотря на то что часть расходов, как на бензин, так и на продукты при этом падала на меня, я всегда ощущал себя перед ней виноватым, особенно сейчас, возвращаясь с игры. Мне ни разу не предоставлялось благоприятного случая и подходящего момента, чтобы признаться ей в своем пристрастии. От этого я чувствовал себя предателем. Она кропотливо, день за днем копила на какую-нибудь машинку для стрижки волос, а я спокойно пускал на ветер тысячи фунтов. Как-то я уже приходил к мысли, что с покером пора завязывать, ведь вместо того, чтобы проматывать уйму деньжищ, я мог бы осчастливить свою девушку и наконец, избавить ее от вечных забот о хлебе насущном и страха перед будущим.
У меня самого было странное отношение к деньгам. Отчего-то проигрыш меня будоражил, а выигрыш только настораживал. Уже в следующую секунду после крупного проигрыша я ощущал внезапную свободу, точно человек, выпрыгнувший из самолета с мыслью: «И было о чем беспокоиться? Это даже забавно». И только потом начинал вспоминать (конечно, в финансовых терминах), что парашют-то остался в самолете.
Неудивительно, что она не соглашалась на мои предложения совершить следующий шаг в отношениях – приступить к совместной жизни, то есть съехаться и жить вместе. Думаю, она чисто по-женски, интуитивно понимала, что я еще не достиг того уровня, на котором мог бы проявить себя как ответственный партнер.
Линдси слегка дулась, узнавая, что часть доходов я отдаю матери, хотя я представлял это как инвестиции, поскольку мы должны были наследовать мамину квартиру. Но мы так и не получили ни метра жилплощади, поскольку квартира оказалась заложенной под расходы на лечение.
Знакомые часто спрашивали, почему я не расстанусь с Линдси, которая, как они считали, обращается со мной хуже, чем с собакой, третирует меня. Все дело в том, что я-то знаю, кто настоящий подонок в наших отношениях. Если бы я тратил свои карточные проигрыши на нас, мы могли бы уже купить загородный дом, о котором она давно мечтала.
К тому же наши отношения были достаточно легкими и беззаботными. Она не проявляла назойливости, интересуясь, как у меня дела, легко давала мне возможность лечь на крыло для карточной игры и не расспрашивала, где, да как, да с кем я провел вечер.
И еще одно немаловажное обстоятельство – мы любили друг друга. Правда, лично я, в отличие от нее, признавался ей в этом не слишком часто.
И все равно, несмотря на такую теплоту отношений, собаку под утро я пристроил к Люси – той самой, что назойливо подкладывала мне на стол пирожные.
Дело в том, что у Линдси имелся один маленький недостаток – она терпеть не могла собак. Поэтому я решил подождать, пока не возникнет подходящий момент известить ее о том, что у меня (или у нас) появился четвероногий друг.
Пока мы с Линдси ехали к супермаркету, мне захотелось посвятить ее в подробности своей личной жизни. Я чувствовал, что должен довериться ей, только не знал, какими словами это выразить. Поэтому я ерзал на неудобном сиденье «Клио», постоянно соскальзывая. Линдси не снимала пластиковых чехлов, потому что берегла кожаную обивку.
Во мне сидел мелкий бес покера, запрещавший открыться и рассказать ей про все – про собаку, про покер и про миссис Кэдуоллер-Бофорт. Он явно хотел зажилить хотя бы часть этих денег для игры, не желая, чтобы Линдси узнала о неожиданном заработке. Я, конечно, понимал, что моя искренность породит новую угрозу, которая повиснет над ней дамокловым мечом, – недельный «шопинг», ведь в наше время трудно выбраться из супермаркета, не потратив хотя бы 50 фунтов.
– У меня вчера была прелюбопытная встреча, – обронил я как бы невзначай.
– Неужели? – отозвалась Линдси.
– Провернул большую сделку. Может выгореть добрых тридцать тысяч комиссионных.
Вот опять – у Змееглаза я переврал, а здесь явно недоврал. Зачем я опять обманываю ее? Потому что собираюсь оставить сорок тысяч на игру? Нет уж, давайте посмотрим правде в глаза. Получается, я заранее отложил сорок тысяч в подарок людям, к которым не питаю никаких дружеских чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129