Желто-зеленое знамя пришло в движение, ему отозвались стяги на кургане, донесся хриплый рев труб. А потом угрожающий рык тысяч глоток, луженных степными ветрами, обрушился на русский полк с двух сторон:
– Хурр-раг!..
Справа от Олексы, стоящего теперь лицом против нового врага, вскипело в ответ злым пчелиным роем:
– Можа-ай!..
– Р-радонеж! – оглушительно отозвалась серединная тысяча.
– Нар-ра! – грозно докатилось с левой стороны.
Олекса стоял в третьем ряду, держа копье над копьями передних ополченцев; справа и слева тускло посвечивали цветом побежалости и засохшей крови лезвия рогатин Каримки и десятского Клевца. Глухой топот идущих в атаку тысяч нарастал с обеих сторон. Черный наян мчался в середине лавы – он явно нацеливался на русский стяг. Олекса оглянулся. Багровое полотнище колыхал слабый полуденный ветер. Почти во всех московских полках были стяги любимого на Руси красного цвета – от нежно-алых тонов утренней зари до буро-огненных, цвета запекшейся крови. Только великокняжеское большое знамя с Золотым Спасом – черное, словно скипевшаяся кровь столетий. Где оно теперь, родимое? Развевается над станом мирно отдыхающей рати? Вьется над походными колоннами войск? Или так же, как этот багровый стяг полка, плещется на кровавом ветру битвы?
Упертые в землю копья с громом ударили в щиты и брони врагов; треск дерева и звон железа, крики злобы и боли, сдавленные стоны и визг напоровшихся лошадей слились в чудовищный рев. Двухцветное знамя темника было впереди, и ни один ордынский всадник не смел отвернуть от смертоносной бороны, нацеленной в грудь и в лицо, – позади казнь. Проламывая стальной частокол грудями лошадей и собственными телами, свежая тысяча смяла два ряда копейщиков; уже стоящие в самой середине рати стрелки в упор разрядили оружие по врагу, бросая луки и самострелы, хватали копья и топоры. Их залп придержал напор серо-зеленых халатов, и Олексе удалось вырвать пику из шеи лошади зверолицего нукера, раскроившего саблей голову переднему ополченцу. Поверженного врага пронзил Клевец, Каримка отбил удары копий, нацеленные в начальника. Движение врага остановилось, начался ожесточенный бой пеших и конных копейщиков. Черный наян, огражденный пиками и телами своих нукеров, стал пробиваться вперед, крутя над головой синеватую молнию дамасской стали. Олекса видел под пернатым шлемом его длинное лицо с тяжелой челюстью, ощеренные черноватые зубы, ледяные змеиные глаза, устремленные поверх голов русских воинов, – наян замечал лишь стяг полка, к которому рвался. Олекса выбросил копье далеко вперед, пытаясь достать ближнего из окружения мурзы, но мечи нукеров отклонили удар, чья-то рука перехватила древко у самого жала, Олекса рванул оружие к себе, в древко вцепилось несколько рук, и его поволокли из строя через нагромождение конских и человеческих тел. Кто-то схватил сзади и страшной силы рывком удержал на месте. Два острия разом уперлись Олексе в грудь, обожгли болью, и закостеневшие на древке руки сами разжались. Каримка и седобородый дружинник заслонили его, неистово работая копьями, но им тоже скоро пришлось расстаться с оружием – по всему фронту боя ордынцы хватались за древки русских копий и, пользуясь превосходством в числе, перетягивали их к себе. Яростно завизжав, Каримка вырвал из-за пояса топор с ременной наручной петлей и стремительными ударами стал разбрасывать пики врагов, добираясь до морд сгрудившихся лошадей, чтобы ссадить нукеров на землю. По кольчуге Олексы текла кровь, раны жгло, но слабости он пока не чувствовал. Сзади громко кричал тысяцкий, называя его имя, Олекса обернулся. Их оттеснили почти к самому стягу. Позади только три ряда копейщиков бились с напирающей конницей, но с боков к стягу отступали новые сотни ополченцев – соседняя тысяча на открытом крыле была уже отрезана. В поле, за пешим строем, все еще длился конный бой. Тысячи Константина Боровского и Алексея Григорьевича пока стояли крылом к крылу. Алексей указывал воеводе мечом в сторону дубравы – туда еще можно отойти с дружинниками, там, наверное, удастся выстоять, притягивая к себе врагов. Но там есть мужественный воевода Боровский, и главный воевода полка там нужен меньше, чем здесь, под стягом, лишний меч.
– Держись, Радонеж! Круши, Радонеж!..
Клич Олексы подхватили сотни три голосов, дружинники и ближние ополченцы стали сбиваться вокруг воеводы, он двинулся на черного всадника, намереваясь остановить его упорное, шаг за шагом, продвижение к полковому стягу. Щит с клинком – грозное оружие в теснинах битвы. Олекса отражал им удары, бил в конские бока и брони нукеров, разя, словно кончаром, одновременно совершая и жестокую работу мечом, зажатым в правой руке. Хрипя, с надсадом ратничали дружинники и ополченцы – словно рубили дрова или метали сено. Враги визжали и хукали, отбивая удары, медленно раздавались перед упорным отрядом, затягивали его в свою плоть. Чуть впереди, сбоку, неустанно орудовал щитом и топором Каримка, тоже нацеливаясь на мурзу. Дорого отливаются Орде слезы, пролитые кожевником на берегу реки Москвы. В таком бою могучего воина трудно остановить числом, нужен равный. Телохранители, почуяв опасность, стали разворачивать коней в тесноте навстречу Каримке, двое что-то кричали в самое лицо черного всадника, пытались даже схватить за повод его коня, но мурза, злобно щерясь, как завороженный, передвигался по телам своих и чужих к багровому стягу, заставляя окружающих тараном идти на окровавленные жала русских копий и лезвия секир. Вокруг стяга сбилась уже немалая толпа защитников, со всех сторон взятая в тиски ордынской конницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211