Война сидела в душе Вавилы острой болью от смертельной раны десятилетнего сынишки, и до того был отвратен ее зверский лик, залитый кровью и грязью, покрытый струпьями и язвами ожогов, воняющий мертвечиной, что он даже не мог ее ненавидеть. Он просто не понимал этих людей, несущих войну на своих мечах и копьях. Они позволяли гнать себя на стены, где их убивают, палят и обваривают, как свиней, и они прут на убой только ради того, чтобы потом перебирать чужие окровавленные тряпки, стаскивать перстни с отрубленных пальцев и доспехи с окостеневших мертвецов, считать монеты в чужих кошельках, накидывать путы на женщин и детей. Но даже все это у них отберут, оставив каждому мизерную часть, не покрывающую и сотой доли того ужаса, который они сейчас переживают. А те негодяи, что вызвали войну, кому и перепадет львиная доля военной добычи – ханы, мурзы и торгаши, как раз находятся на расстоянии, недоступном ни одной стреле или пушечному ядру.
Нет, люди на войне похуже зверей. Те хоть поодиночке дерутся за свои охотничьи угодья и почти никогда не доводят дело до смертоубийства: даже сильнейший, вторгнувшись в чужие владения, уважает права старого хозяина и обычно отступает, исполнив ритуал ответных угроз, необходимый для соблюдения достоинства.
…Стрелы стучали в щит, Вавила словно не замечал их. Шагах в тридцати слева, вблизи стрельницы, из которой время от времени извергал клубы дыма короткорылый тюфяк, нападающие установили сдвоенную лестницу. По трое в ряд по ней быстро лезли воины в железных бронях. Их плотно сомкнутые щиты образовали движущуюся черепаху, с которой скатывались пудовые камни. Бойцы там, видно, специально подобраны из ордынских богатуров. Даже кипящая смола, пролившись на черепаху, не остановила ее движения. Может быть, хан бросил сюда своих личных нукеров, а это такие звери, что и в самое пекло полезут по слову владыки.
Схватив рогатину, Вавила кинулся к опасному месту, на ходу крикнул ополченцам, принимавшим очередной бочонок смолы, чтобы тащили за ним следом. Пушкари придвигали заряженный тюфяк к стрельнице, готовясь выпалить, Вавила издали закричал:
– Стой, не пали! Стой!..
Закопченные, потные лица простоволосых пушкарей обратились к подбегающему, он ухватил тюфяк за колоду, оторвал от бойницы, сунул дымящийся витень в руки оглохшему от стрельбы, неведомо как оказавшемуся здесь Дроньке (наверное, Томила прислал его на опасное крыло кузнечан), поволок тюфяк по стене к снятому заборолу, где несколько ополченцев, боязливо подскакивая к проему, бросали вниз камни и тут же шарахались от стрел за надежные зубцы. Суетливость ратников выдавала их малоопытность, а также отсутствие сильной руки и твердой воли десятского начальника. Вот еще почему враг здесь забрался так высоко. Кузнечане сейчас несли самые большие потери, их все время пополняли ратники запасных сотен. Вавила развернул тюфяк, направляя жерло в проем между зубцами. Успеть бы!.. Дронька и какой-то незнакомый парень помогали ему, и все же пушкари не успели. Ополченцы вдруг прянули в стороны, и в проеме возникли квадратные щиты в смоляных потеках, сверкнули синеватые кривые лезвия, леденящий душу визг покрылся общим ревом:
– Хурра-гх!..
Будто с неба свалился длиннорукий Клещ со своими молотобойцами. Вавила лишь мельком увидел его сухое, железного цвета лицо – громадная алебарда кузнецкого старшины надвое распластала щит первого вскочившего на стену врага, и тот, взмахнув мечом, спиной назад рухнул в пустоту. Клещ резким уколом алебарды встретил второго нукера, пытаясь сбросить, но тот, оставив щит на острие, нырнул под алебарду, выбросил меч вперед, и только двухслойный панцирь спас Клеща от смерти – Вавила видел, как острие вражеского клинка рассекло верхний слой кольчуги; Клещ от удара качнулся назад, древком алебарды стал молотить врага по голове. Еще трое закованных в железо ордынцев скрестили оружие с копьями ополченцев, а над стеной появлялись новые щиты и железные шлемы.
Встав над тюфяком, Вавила обеими руками приподнял горячий ствол, в упор направляя жерло на скученных врагов.
– Пали, Пронька, пали!
Теснимые справа копьями кузнечан, враги полезли на левую сторону, быстро расправляясь с малоопытными ополченцами; уже остро отточенная русская сулица, оказавшаяся в руках вислоусого, с налитыми кровью бычьими глазами ордынца, заносилась, угрожая пушкарям, и Вавила, едва удерживая ствол, совсем не думая о том, что может погибнуть от собственного выстрела, самыми страшными словами клял Проньку, требуя подпалить затравку. То ли очумелый пушкарь наконец расслышал, то ли увидел, что выбирать уже не приходится, ибо смерть подступила к ним, – перед зажмуренными глазами Вавилы вдруг разлилось красное, гром и безмолвие слились, ядовитый серный дым ворвался в ноздри, ствол сам выпал из его рук, и он открыл глаза, не зная, какой мир увидит: здешний или преисподнюю – ведь уходя из жизни с проклятиями на устах, какими осыпал он Проньку, можно было как раз угодить в царство дьявола. В белом дыму шаталась, кренилась набок стена, он опустился на камень, чтобы не свалиться. Из дыма выплыл зубец, в проеме было пусто, какие-то красные лохмотья свисали с розового камня. Потом нахлынули ошалелые, потные лица, сверкание топоров и копий, Пронька сидел перед ним на корточках и, ощупывая, заглядывал в глаза, губы его немо шевелились. Вавила догадался, стянул рукавицы, снял шлем, стал ощупывать уши. Их них текло липкое, глянул на руки – пальцы в крови. Пронька дал ему клочок корпии, Вавила заткнул уши, встал, отыскал взглядом Клеща. Прикрытый щитами двух ополченцев, тот лил вниз из бочонка пылающую смолу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211