Вавилу отослали к лекарям: он как будто стал различать звуки, но жаловался на боль в ушах.
– Жалко, если совсем оглохнет мужик, – говорил Адам. – Кабы не он нынче, не знаю уж, до чего бы дошло на стене.
– Глухой – не слепой, – ответил Олекса. – Пушкари, они все глуховаты. А за нынешнее дело достоин Вавила серебряной гривны. Увижу князя – скажу.
– А бояре? Слыхано ль дело – воинскую награду простому посадскому человеку?
– Будь у меня своя – снял бы и повесил ему на шею. Он да Пронька – лучших воинов не сыскать. Они столько ворогов упокоили, што иному дружиннику за три века не осилить.
– Неужто и теперь хан не угомонится? – Жуя пирог, Адам следил за ополченцами, пополнявшими боезапас. – Экую прорву камней на них свалили, почитай, половину заготовленной смолы сожгли, тюфяки от пальбы лопаются.
Олекса не ответил, запивая терпким квасом жирный кусок пирога. Взгляд его искал в толпе Анюту, но ее не было. Аринка теперь небось снова занята ранеными, и Анюта с ребенком.
Горько пахло сгоревшим земляным маслом, зло каркало воронье, носясь над стеной, из рва долетали крики раненых врагов, на них не обращали внимания. Толпа женщин, прихлынувших к башне после штурма, медленно истаивала. Возле навесов босые мужики месили ногами вязкую глину, другие лепили из нее большие круглые шары, им помогали женщины и ребятишки. Шары складывались под навесами на ветерке – они послужат ядрами для машин, да и вручную бить ими врага способно: тяжелая сухая глина разит не хуже камней.
От Фроловской башни подошел сын боярский Тимофей, передал повеление князя: засадить надежных людей во все слуховые ямы. Адам и Олекса знали, что под стеной имеются потайные широкие колодцы, из которых можно услышать подземные работы, если Орда поведет подкопы.
– Сполним, Тимофей Данилыч, – ответил Олекса. – Сядь-ка да поснедай с нами, небось тож набегался под стрелами.
– Квасу выпью, пожалуй.
– Што князь-то, доволен ли ратниками?
– И доволен, и печален: потери немалые. Конники твои молодцы – изрядно порубили нехристей на неглинской стороне.
– Томила-то жив ли? – спросил Адам.
– Жив, да плох больно. Наконечник от стрелы в нем остался.
– Жалко. – Олекса опустил глаза. – Даст бог, выживет.
– Коли даст. Спасибо вам, ратники, за квас и за труды ваши. Пойду теперь к Москворецкой.
Едва удалился сын боярский, послышались торопливые шаги.
– Олекса Дмитрич! – К сотским подбегал молодой ополченец. – Гляди-ко, Олекса Дмитрич, чего я нашел. Мы стрелы сбирали, я эту сразу приметил – толстая. Поднял, а на ней пергамент накручен. – Лицо ополченца было испуганным. Олекса взял большую стрелу и тонкий полупрозрачный листок, увидел четкую вязь полуустава. По мере того как читал, лицо его темнело, меж сдвинутых бровей выступила капелька пота.
– Ты умеешь читать? – отрывисто спросил парня.
– Как же! Гончар я. Кувшины приходится надписывать, чаши, а то и корчаги, когда просют.
– Понял, што тут?
– Чуток.
– Скажешь кому – головой ответишь. Ложь здесь написана, злая ордынская ложь!
– Да рази мы не понимаем? – Ополченец прямо посмотрел в глаза Олексы. – Словечка не оброню.
Адам ждал с недоумением и тревогой, Олекса сунул ему в руки пергамент.
– Читай!
«Во имя Христа-спасителя и всех святых заступников наших! Плачь, мать-страдалица, земля русская, плачь и молись! Под Переелавлем полегла рать православного воинства в битве с бесчестным царем ордынским. Сложил голову святую заступник наш и надёжа – великий князь Димитрий Иванович, а с ним князь Володимер Ондреевич и много других славных князей и бояр. Православные братья! Царь ордынской спешит к Москве со всем нечестивым войском. Распаленные злобой мурзы хотят, чтобы вы своим упорством разожгли Тохтамыша против себя. Они скажут ему, будто вы отказались платить выход в Орду и первые подняли меч. Теперь хан утолил злобу кровавым делом, он согласится принять от вас выход и уйдет в степь без большого приступа, чтобы не губить своих. Пошлите к нему мирных послов, соглашайтесь на любой откуп, лишь бы ханские тумены отошли. Примите любого государя, коего он поставит над вами. В этом лишь теперь спасение, ибо защитник наш Димитрий Иванович уже предстал очам всевышнего. Ради всех святых молю вас принять совет христианина, не своей волей находящегося в стане врагов. Да будет над вами покровительство всемилостивого Спаса и святой Заступницы русской земли!»
Адам проглотил сухой комок, медленно свернул пергамент, не в силах сразу осмыслить прочитанное.
– А ежели правда?
– Вот! – гневно вскричал Олекса. – Вот чего они хотят, собаки: ты бледнеешь, Адам! Не верю, ни единому слову не верю в сей подметной вражеской грамотке! – Ближние ополченцы стали с тревогой оглядываться на начальников, Олекса убавил голос: – Выбери сам подслухов, я пойду к Остею. Эта зараза не одна могла залететь к нам. Могут быть и похуже.
– Куда уж хуже-то, Олекса Дмитрич? – Широкие плечи Адама устало сутулились.
В полдень Кремль снова взбудоражило сильное движение в стане врага. Во Фроловскую башню пришел Остей в сопровождении бояр и святых отцов. Архимандриты Симеон и Яков благословляли ополченцев, Морозов, распушив бороду, сердито оглядывался, выискивая непорядок; с его лица сошла одутловатость, беспокойные глаза смотрели как болотца в пасмурный день. Брони он по-прежнему не носил, одет в бархатный кафтан, на голове – низкая шапка из щипаного бобра. Однако мечом опоясан и на сафьяновые сапоги надеты золоченые шпоры, словно собрался на выезд.
– И как вы тут дышите, сатаны? – бросил на ходу пушкарям, вслед за Остеем поднимаясь на верхний ярус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211