Карлица выдавливала яд из тела, пристально следя за выделяющейся кровью, которая постепенно принимала нормальную окраску. Мучения Филиппа продолжались около четверти часа, пока кровь, выделяющаяся из ран, не стала ярко-красного цвета. Карлица отстранилась от Филиппа и, облегчённо вздохнув, улыбнулась Коринету.
– Он вне опасности!
Филипп стонал, не переставая, но уже не пытался вырваться. Карлица достала ещё какую-то жидкость и влила ему в рот. Прошло несколько минут, и Филипп перестал стонать. Бледность на лице исчезала. Дыхание стало спокойным и размеренным. Коринет, не до конца осознавший, что сотворила карлица, рухнул перед ней на колени. Даже стоя на коленях, он почти на голову возвышался над карлицей. Опустив голову, он прижался к маленькой ручке этого необычного создания. Карлица принимала благодарность Коринета с величием королевы. Дождь по-прежнему лил вовсю. В палатку вошёл мокрый цыган. Бородатый мужчина лет 40, что приветствовал их по приезде. В руках у него был кувшин и два кубка. Он поставил всё это на землю, возле одиноко мерцавшей свечи и безмолвно удалился.
– Налей вина, Капелюш, – попросила карлица. Она подошла к палатке и, откинув полог, смотрела на крупные капли дождя, пролетающие мимо неё. На улице стало совсем светло, а за спиной карлицы воцарилась полная тишина, которую нарушил голос потрясённого Коринета:
– Как ты меня назвала? Карлица обернулась.
– Ты всё ещё не налил вина?
Коринет поспешно схватил кувшин и наполнил оба кубка. Один он протянул карлице, а второй сжимал в руке, не в силах отвести взгляда от умного лица Мемфизы.
– Нам с тобой предстоит долгий разговор, Капелюш, – она снова повторила это имя, затем указала рукой на шкуры, лежавшие в углу. Коринет безропотно последовал за ней. Карлица легла с одного края и, подложив руку под голову, взяла отложенный кубок с вином и отпила глоток. Она кивнула Коринету, приглашая сесть напротив. Коринет сел, повертев в руках кубок, он залпом осушил его.
– Не спрашивай меня, откуда мне известно твоё настоящее имя, – негромко заговорила карлица, – не спрашивай меня, откуда я знаю, что молодой человек, лежащий перед нами, – глава могущественного клана Арманьяков. Коринет выронил пустой кубок. Единственный глаз был полон неподдельного ужаса. Мемфиза горделиво улыбнулась.
– Я знаю очень много, но я не колдунья. Поэтому перестань смотреть на меня с таким ужасом. Или я не доказала, что друг тебе и твоему господину?
Коринет покорно опустил голову.
– Я могу только преклоняться перед тобой, Мемфиза, – пробормотал он, – откуда, господи, откуда ты всё это знаешь? Откуда ты знала, что мы окажемся возле дворца? Откуда ты могла знать, что Филипп отравлен? Откуда ты узнала моё имя? Откуда ты узнала, кто такой Филипп? Как ты смогла помочь Филиппу, когда в моём присутствии королевский лекарь сказал, что его нельзя спасти? Какими силами ты владеешь, если видишь прошлое и будущее так, как я вижу кубок, лежащий в моих руках?
– Я не колдунья, – повторила Мемфиза, загадочно улыбаясь, – но мне многое ведомо.
Коринет снова склонил голову. Мемфиза же поднялась со своего места и наскоро осмотрела Филиппа, потом снова вернулась на своё место и голосом серьёзным и торжественным сказала:
– Выслушай меня, Капелюш, выслушай хорошенько и запомни каждое моё слово. Граф Арманьяк находится в страшной опасности и не потому, что его ищет весь Париж и гвардия герцога Бургундского…
– Монахи, – Коринет внезапно побледнел, увидев, что Мемфиза кивнула.
– Люди, напавшие на вас, являются членами могущественного ордена, – Мемфиза заговорила негромким голосом, – Мелеструа так же состоял в ордене, но он предал его, когда спас наследника Арманьяков. За это его и убили. Чудо, что вы уцелели. Орден действует быстро и беспощадно. В вашем спасении я вижу руку божественного провидения, ибо до сего дня ни одному человеку не удавалось уйти живым. Орден, – продолжала Мемфиза, – обладает разветвлённой сетью убийц, которые фанатично преданы ему. В нём состоят самые могущественные люди королевства, включая и духовенство. Я говорю это для того, чтобы ты ясно понимал. Граф Арманьяк – это злейший враг ордена. Орден не успокоится, пока не убьёт его. По его следу уже отправлены сотни убийц, а завтра их будут тысячи. Во Франции вы не найдёте места где спрятаться. Они настигнут вас везде.
– Но почему, почему он? – прошептал Коринет, впитывающий каждое слово Мемфизы.
– В своё время ты и это узнаешь, – уклончиво ответила Мемфиза и продолжала, не сводя с Коринета пристального взгляда, – граф Арманьяк ещё слишком слаб, чтобы бороться с могуществом ордена, но даже если он сможет вернуть то, что потерял его отец – он не сможет противостоять ордену. Рука ордена невидима, она может нанести удар в любой момент.
– Что же нам делать? – Коринет в смятении оглянулся на безмятежно спящего Филиппа.
– Охранять его и уповать на помощь всемогущего господа, – ответила Мемфиза, сверкая глазами, – ты должен стать невидимым защитником Филиппа. Ты не должен ни на минуту смыкать глаз и отходить от него более чем на пять шагов. Помни, орден может использовать против него всё. Смерть может ожидать Филиппа в тёмном углу улицы, среди бела дня, среди круга друзей, в шляпе, которую он наденет на голову, в рукоятке шпаги, за которую он возьмется, в пище, в воде, в уздечке лошади, за которую он возьмётся, чтобы взобраться в седло. Орден может использовать против него десятки различных ядов, он может использовать оружие, может использовать огонь, или заманить в ловушку дьявольской хитростью.
– Господи Иисусе, – только и мог выговорить Коринет, с каждым словом Мемфизы он бледнел ещё больше, отчего шрамы на лице растягивались и становились менее заметными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147