Пока обе девушки застыли в нежном объятии, герцог о чём-то напряжённо раздумывал. Через минуту его размышления вылились в крик восторга, который напугал обеих девушек. Разомкнув объятия, одна с укором, а другая несколько обиженно смотрели на торжествующего герцога. Мария Анжуйская показала язык брату.
– Вот чего ты заслуживаешь более всего!
– Вот как, – герцог изобразил обиженный вид, – как желаете… а ведь у меня появилась прекрасная идея, которая могло бы помочь дражайшей кузине, однако если вам это неинтересно, я… – герцог Барский сделал вид, будто собирается подняться.
– Очень интересно, – вырвалось у Марии, в то время как у Мирианды на лице появилось новое облачко грусти, ибо она считала, что кузен вновь насмехается над ней.
– Мы заключим союз, – торжественно объявил герцог.
– Какой союз? – не поняла Мария.
– Да какой ещё может быть союз, как не тот, который поможет кузине получить своего возлюбленного? – удивился герцог Барский.
На красивом челе Мирианды мелькнула тень надежды.
– Только не говори мне, что собираешься помочь Мирианде, – с явным недоверием в голосе произнесла Мария, – ты на это не способен.
– Вот тебе и благодарность, святой Педро, – обиделся герцог Барский, – я бы не помог Мирианде ни за что на свете в любом другом случае, но этот – исключение.
– И почему, скажите на милость? – полюбопытствовала Мария Анжуйская.
Мирианда едва успевала переводить взгляд с кузины на кузена, которые обсуждали её судьбу так, словно она здесь вообще не находилась.
– Да потому, святая невинность, – довольным голосом ответствовал герцог, – что Санито де Миран вовсе не похож на остальных. Да, он безвестный дворянин, но в нём столько достоинства и гордости, что даже я, к стыду моему, должен признаться, что завидую ему. Он некоторое время находился рядом со мной, или я рядом с ним, считайте как угодно. Так вот, этот человек – образец мужского достоинства. У него нет недостатков, за исключением того, что он мало разговаривает и никогда не улыбается… проклятье, – герцог удивлённо вслушался в собственные слова, – а ведь и правда, я не видел, чтобы он когда-либо смеялся. Его постоянно гложет некая печаль, это видно… однако, – продолжал герцог, возвращаясь к прерванной мысли, – я считаю его вполне достойным внимания моей кузины и… – обе девушки, затаив дыхание, смотрели на герцога, который не замедлил закончить, – я клянусь сделать всё возможное, дабы соединить два любящих сердца.
– Кузен, брат, – два голоса, один радостный, другой счастливый, раздались одновременно.
– И начну действовать немедленно, – с загадочной улыбкой на устах герцог поднялся со своего места.
– Что ты намерен сделать? – живо спросила Мария.
– Предложить руку моей кузины счастливцу, которого я видел не более как час назад. Он стоял на корме и вглядывался в горизонт. Вероятно, разглядывая образ кузины в причудливых облаках.
– Королева не позволит, – упавшим голосом произнесла Мирианда, – благодарю вас, но…
Герцог Барский с необычайной пылкостью перебил кузину:
– Уж не думаете ли вы, кузина, что я не смогу убедить собственную мать? Надейтесь, ибо я дал вам слово и сделаю всё для того, чтобы ваша мечта сбылась.
С этими словами герцог покинул каюту, оставив бедную Мирианду в состоянии, близком к полному отчаянию.
Видя по лицу кузины, как она переживает происходящее, Мария постаралась приложить все усилия к тому, чтобы успокоить её. Они провели два часа, которые отсутствовал герцог, в душевной беседе, в которой слышались попеременно то возгласы отчаяния, то смех счастья.
Когда герцог Барский возвратился, на нём не было лица. Чрезвычайная бледность покрывала каждую его чёрточку.
– Королева отказала? – казалось, обе девушки высказали этот вопрос, хотя слетел он с губ Марии.
– Согласилась, – негромко ответил герцог и, не выдержав, взорвался: – Он отказался, это ничтожество… отказался. Подумать только, он посмел отказаться от партии, которая сделала бы честь любому, включая принцев крови, а этот наглый выскочка посмел отказаться. Мне вначале показалось, что я ослышался. По моему мнению, этот дворянишка должен был прыгать от радости, и я решил ещё раз объяснить, что ему предлагаю, так он и слушать не стал. И не только отверг твою руку, кузина, но и сделал это с таким видом, будто он по меньшей мере ровня нам… выскочка, негодяй… так оскорбить… я научу вежливости этого изнеженного молокососа… да… научу.
Мирианда, не став дальше слушать, бросилась вон из комнаты.
– Мирианда, – окликнула было её Мария, но та уже выбежала на палубу.
Мирианда сразу увидела предмет своих вожделений. Санито де Миран стоял по-прежнему на корме и вглядывался в горизонт.
С замирающим сердцем и бурно вздымающейся грудью Мирианда остановилась в нескольких шагах от него, вглядываясь в его спину. Санито де Миран был немного выше среднего роста и на редкость хорошо сложен. Это было заметно по статной фигуре, которую плотно облегала не богатая, но опрятная одежда. Поперёк спины вилась перевязь, на которой висела шпага. Мирианда задержала взгляд на длинных светло-русых волосах, которые доходили ему до плеч и, скатываясь волнами, закрывали затылок. У Мирианды сердце заныло. Вот он, здесь – такой близкий и в то же время такой чужой.
Словно почувствовав её, незнакомец обернулся.
Да… нетрудно было понять Мирианду, ибо незнакомец обладал такой красотой и физической притягательностью, что мог кого угодно влюбить в себя, при этом не прикладывая ни малейших усилий. Глубокая печать грусти, отражённая на его лице, застывшая в его светло-зелёных глазах, придавала ему некую таинственность и особое очарование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147